Три имени украшают XVII английской философии - Бэкон, Гоббс и Локк Бэкон умер в 1626 году, труды Локка появились в 1690-х. На промежуток между этими вехами приходится Томас Гоббс (1588–1679). «Человек страшный в своей безбоязненной последовательности, - писал о нём А. Герцен. - Для него люди были врождёнными врагами, из эгоистической пользы соединившиеся в общества, и если бы не взаимная выгода, они бросились бы друг на друга. На этом основании его уста не дрогнули с мужеством цинизма в глаза своему отечеству Англии высказать, что он в одном деспотизме находит условие гражданского благоустройства. Гоббс испугал своих современников; его имя наводило ужас на них».
Сразу же после окончания Оксфордского университета двадцатилетнего Томаса Гоббса пригласили воспитателем в семейство герцога Девонширского, благодаря чему он получил возможность путешествовать по Европе, беседовать с выдающимися современниками, изучать труды великих мыслителей древности. К концу 1630-х годов в его голове родился великий замысел: создать универсальную систему философии. Гоббс решил, что личность можно рассматривать как мост между мёртвой природой и обществом. Поэтому труд его должен состоять из трёх частей: «О теле», «О человеке», «О гражданине». Он вознамерился, в отличие от предшественников, не довольствоваться лишь наблюдением мира, а доказывать свои положения с неодолимой последовательностью математических доказательств.
1637 год застал Гоббса на родине, горящего желанием погрузиться в работу. Но в эти годы во всей Европе невозможно было найти страну, которая меньше подходила бы для тихих кабинетных занятий, чем Англия. Более чем десятилетняя борьба короля с парламентом близилась к кровавой кульминации. В списке событий, предшествующих великой революции, уже заполнена большая половина строк. Уже многократно Карлу I отказано в субсидиях, уже не раз по его приказу насильственно взимались незаконные поборы, уже убит королевский фаворит герцог Букингемский, уже получили высокие посты новые фавориты, ненавидимые народом епископ Лод и граф Страффорд, уже арестованы и томятся в заключении лидеры оппозиции.
Томас Гоббс слишком хорошо знал историю Греции и Рима, чтобы не предвидеть грядущих событий. Связанный с семьёй Девонширов, он, естественно, был сторонником короля. И вот, желая предупредить соотечественников об ожидающих их бедствиях, он забрасывает работу над великим замыслом и пишет краткое изложение своих политических взглядов, защищая в них привилегии короля. И когда, три года спустя, парламент настоял на аресте Страффорда и Лода, когда взволновалась Шотландия, Гоббс понял: настало время бежать…
Он появился в Париже в конце 1640 года, и последующие одиннадцать лет оказались периодом самой напряжённой и продуктивной работы. События заставили его изменить очерёдность: через два года появляется третья часть его труда - трактат «О гражданине», а в 1645 - первая часть «О теле». В то время, как Томас Гоббс в тиши парижского кабинета решал проблемы силы и движения, совсем другие проблемы решались у него на родине силой меча. По дорогам, горным перевалам и полям страны двигались грозные полки «Новой модели» - революционной армии, созданной гением Оливера Кромвеля. «Железнобокие» одерживали победу за победой, и рассеянные отряды королевских войск толпами прибывали в Париж. В 1646 году здесь появился, наконец, сам принц Уэльский - сын Карла I. Его появление оказалось спасением для Гоббса, лишённого к этому времени всяких средств к существованию. Он с радостью принял предложение принца обучать его математике.
Крутой поворот событий на родине, завершившийся казнью Карла I, властно отвлекал Гоббса от его академических штудий. Он лихорадочно работал над книгой «Левиафан», которая вышла в 1651 году в Амстердаме. Эмиграция встретила её «дикими криками озлобленья», травила автора, обвиняя его в предательстве и безбожии. Принц Уэльский отказался встречаться с ним.
После одиннадцатилетнего добровольного изгнания у отвергнутого эмигрантами-роялистами и преследуемого французскими клерикалами Томаса Гоббса оставался один выход - вернуться на родину, которую некогда он оставил с такой готовностью, и искать защиты у революционного государства, противодействию которому он отдал столько сил. В жестокие зимние штормы 1651 года он пересёк Ла-Манш и вернулся домой, чтобы никогда больше не покидать зелёных берегов своего отечества. Здесь в 1658 году изданием трактата «О человеке» он завершил дело своей жизни. Здесь его застала смерть Оливера Кромвеля и последующая реставрация монархии. Здесь до конца дней он вынужден был нести бремя издевательств, спасаемый от физической расправы только благоволением короля Карла II, бывшего принца Уэльского, которого он учил математике…
Как ни парадоксально, одни и те же философские идеи сделали Томаса Гоббса первым, кто покинул Англию в преддверии революции, и они же помогли ему вернуться на родину, свергшую королевскую власть. Одни и те же труды заставили принца Уэльского отказаться от встречи со своим бывшим учителем, и с радостью приветствовать его после реставрации монархии. Чтобы понять эти странные причуды судьбы, следует сопоставить факты из биографии Гоббса с событиями и веяниями того беспокойного века.
Грозные и сложные события предшествовали скрытному возвращению Гоббса на родину в декабре 1651 года. Именно в этом году после победы при Вустере революционный генерал Оливер Кромвель достиг вершины своей славы и популярности. Его влияние, проницательность и властность начали беспокоить парламент молодой республики. И когда он однажды резко заявил о необходимости избрать новых членов парламента, ему жёстко ответили, что не менее необходимо избрать и нового генерала. На этот раз парламент погорячился: сила была на стороне Кромвеля.
Он уже давно раздумывал над двумя открывшимися перед ним возможностями: дать полный простор революции, вознёсшей его на вершину власти, или попытаться остановить её, взяв бразды правления в свои руки. Он ни на секунду не сомневался в том, что сможет возвратить стране спокойствие и порядок. Но он понимал, с какого сорта трудностями ему придётся столкнуться во втором случае. Мог ли Кромвель забыть, с каким гневом и отвращением отнеслась монархическая Европа к казни короля? С церковных кафедр неслись анафемы «адским духам», свирепствующим на Британских островах. В прозе и стихах клеймились имена цареубийц, в философских трактатах доказывалась божественность и неответственность королевской власти. Генерал предвидел: многие друзья и соратники обвинят его в предательстве и станут смертельными врагами, если он решится взять в свои руки верховную власть. И теперь он лихорадочно искал человека, который мог бы теоретически обосновать его право на власть. И как это ни дико звучит, такое обоснование дал Томас Гоббс - живущий в эмиграции философ, известный приверженец короля, только что издавший книгу «Левиафан»…
Начав с основного положения: все люди от природы равны между собой физически и духовно, Томас Гоббс с неумолимой последовательностью приводит читателя к следствию: каждый может претендовать на всё - на имущество, на землю, на жён, детей и даже на самую жизнь окружающих его людей. Зато каждый должен быть готов к тому, что и любой из соседей может претендовать на его имущество и его жизнь. Состояние, когда все стремятся ко всему, когда «люди живут без всякой другой гарантии безопасности кроме той, которую им даёт их собственная физическая сила и их собственная изобретательность», есть естественное состояние войны всех против всех. «Здесь нет места для трудолюбия и - потому нет земледелия, нет судоходства, нет морской торговли, нет удобных зданий, нет знания земной поверхности, нет исчисления времени, нет ремесла, нет литературы, нет общества, а что хуже всего - это вечный страх и постоянная опасность насильственной смерти, и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, зверина и кратковременна».
В естественном состоянии нет лучших людей, ибо все равны. Ничто не может быть несправедливым или неправильным. Ибо нет справедливости там, где нет закона, а закона не может быть без общей власти. Устрашённый перспективой пребывания в естественном состоянии, движимый инстинктом самосохранения, каждый человек с готовностью отказывается от своих прав на жизнь и имущество соседей, лишь бы ему гарантировали его собственные. Он как бы говорит окружающим: «Я передаю мои права этому властителю под тем условием, что вы передадите свои».
Такой договор - основа государства, но чтобы оно могло следить, а при случае заставить каждого подданного выполнять принятые на себя обязательства, нужна сила. Лицо, распоряжающееся этой силой, и есть верховная власть. В ней сосредоточены все права, надежды и способности подданных. Она вносит в хаотическое и разрозненное собрание людей закон, порядок, справедливость. Она создаёт искусственную гармонию противодействующих сил и образует государство - необычное существо, которое Гоббс несколько напыщенно назвал Левиафаном.
Конечно, Томас Гоббс знал и допускал, что верховная власть может принадлежать не только монарху, но и группе людей - аристократам, и выборным представителям - демократам. Но все симпатии Гоббса на стороне абсолютизма. Только из-за личной обиды, считал он, люди именуют монархию тиранией, аристократию - олигархией, а демократию - анархией. Но монархия кажется Гоббсу идеальной формой правления, ибо в ней частные интересы монарха наиболее полно совпадают с общими интересами государства. «Люди по природной склонности предпочитают поручить управление своими общими делами скорее монархической, чем демократической форме правления», - считал он. Ведь никому не придёт в голову поручить ведение собственного дома собранию друзей или слуг. Для этой цели лучше всего подходит один наделённый всеми полномочиями управляющий.
Томас Гоббс не отрицал, что история знает немало сильных демократических государств, которые вроде бы противоречили его монархической доктрине. Но он отказывался связывать их успехи с выборностью правителя. «Большие демократические государства, - писал он, - всегда держались не открытыми совещаниями их собраний, а или благодаря объединявшему их общему врагу, или популярностью какого-нибудь выдающегося человека, или взаимной боязнью заговоров. Что же касается маленьких государств, как демократических, так и монархических, то никакая человеческая мудрость не может их сохранить дольше, чем продолжается взаимная ненависть их соседей»…
Причину недовольства монархией Томас Гоббс видел в честолюбивых признаниях молодых и малообразованных людей, считающих главной причиной народного процветания демократическую форму правления, якобы предоставляющую гражданам свободу. И он берётся прояснить смысл этого слова со всей резкостью и беспощадностью своего ума.
Если под свободой понимать физическую свободу, то есть свободу от цепей и тюрьмы, то было бы нелепо, чтобы люди требовали такой свободы, которой они явным образом пользуются. Если под свободой понимать свободу от законов, то было бы не менее нелепо, чтобы люди требовали для себя такой свободы, при которой все другие люди могли бы стать хозяевами их жизни. И однако, как это ни нелепо, они именно этого и требуют, не зная, что законы бессильны защищать их, если меч в руках человека не приходит им на помощь, заставляя людей исполнять их. Свобода подданных заключается лишь в тех вещах, которые суверен при регулировании действия людей обошёл молчанием.
«Афиняне и римляне были свободны, это значит не то, чтобы какие-нибудь частные люди пользовались там свободой оказывать сопротивление своим собственным представителям, а то, что их представители имели свободу оказывать сопротивление другим народам. На башнях города Лука начертано в наши дни большими буквами слово «свобода», однако, никто не может отсюда заключать, что частный человек пользовался здесь большей свободой или иммунитетом от службы государству, чем в Константинополе. Свобода одинакова как в монархическом, так и в демократическом государстве».
Хотя первоначально «Левиафан» был задуман автором как апология монархии, события на родине незримо меняли его точку зрения. Начав за здравие, он кончил за упокой, и у монархистов были основания подозревать, что шедевр Гоббса - замаскированный подарок Кромвелю. Невозможно ни доказать, ни опровергнуть фактами эти подозрения, но несомненно, Кромвель немало извлёк для себя из этой книги. А, может быть, она даже укрепила его в намерении принять те решения и совершить те действия, которые впоследствии стали достоянием истории. Прежде всего Кромвель увидел в книге теоретическое обоснование своего права на власть. Ведь Томас Гоббс нигде не утверждал, что принципиально возможна только монархическая форма правления. Более того, обязанности граждан по отношению к власти, считает Томас Гоббс, действительны лишь до тех пор, пока она в состоянии защищать своих граждан. Нельзя обязать человека подчиняться свергнутому правительству, он должен подчиняться тому, которое в действительности управляет страной. Даже армия имеет право перейти на сторону новой власти, ибо «всякий человек обязан защищать на войне всеми силами лишь ту власть, от которой он сам получает защиту в мирное время».
Дальнейшие события показали, что Кромвель с успехом воспользовался и практическими советами Гоббса. «Когда афиняне изгоняли наиболее влиятельных граждан из государства, они никогда не спрашивали себя, какое преступление совершил изгоняемый, а лишь какую опасность он представляет для государства». Быть может, именно эта идея руководила Кромвелем, когда он отправлял в изгнание и в тюрьму полковника Гариссона, капитана Лильборна, парламентария Вэна - ближайших соратников, с которыми раньше делил он тяготы боевых походов и которые теперь, когда он возглавил государство, стали его врагами.
Законность или противозаконность скопления народа зависит от повода к скоплению и от числа собравшихся. Делает собрание противозаконным такое число, которое наличные представители власти не способны укротить или передать в руки правосудия, - писал Томас Гоббс.
И Оливер Кромвель, зорко следивший за брожением в войске и в парламенте, всегда появлялся вовремя с вооружённым отрядом.
«Человек становится наиболее беспокойным именно тогда, когда ему лучше всего живётся, так как тогда он любит показывать свою мудрость и контролировать действия тех, которые управляют государством». К болезням общества «может быть прибавлена свобода высказываться против абсолютной власти, предоставленная людям, претендующим на политическую мудрость», которые «своими непрерывными нападками производят беспокойство в государстве». И через несколько лет Кромвель, не задумываясь, издал декрет, объявлявший государственным преступлением публичные нападки на власть протектора. И он не преминул воспользоваться этим декретом: его генерал-майоры, пренебрегая действующим правом, без указания причин сажали в тюрьмы и высылали из страны тех, кто показался им подозрительным.
Государственная деятельность Кромвеля прекрасно подтверждала теоретические выводы Гоббса. Лёгкое и мощное движение революционной власти поставило Англию в ряд сильнейших европейских держав и заставило другие нации ценить её дружбу и страшиться её вражды.
29 мая 1660 года, разглядывая через окно кареты толпы ликующих лондонцев, Карл II - сын казнённого короля, возведённый на трон интригами генерала Монка, иронически заметил: «Я сам виноват, что не вернулся раньше, так как каждый уверяет меня, что страстно ждал моего возвращения».
Новый король - беспутный легкомысленный весельчак, который, нуждаясь в деньгах, с лёгкостью готов был за кругленькую сумму отречься от престола и которого лишь редкая обходительность спасала от справедливого народного гнева, не был злопамятен. Его встреча с Гоббсом - яркое тому подтверждение. Однажды, проезжая по Стрэнду, он увидел на улице Гоббса. Тут же велел он остановить карету и сердечно приветствовал своего бывшего учителя, которого некогда отказался удостоить аудиенции. Монарх настолько был очарован его тонкой и остроумной беседой, что велел в любое время пропускать его в свои покои и даже назначил ему пенсию.
Благоволение монарха создало моду на Гоббса, в обществе появились даже молодые люди, именовавшие себя «гоббистами». Но эта мода, увы, продлилась недолго. В 1666 году в столице распространился слух, будто чума и великий лондонский пожар - божья кара за безверие и богохульство. Парламент срочно принял решение о борьбе с атеизмом и признал «Левиафан» вредной книгой, подлежащей запрету и уничтожению. Сначала Томас Гоббс, уверенный в благоволении короля, не принял этих событий всерьёз, но когда Карл потребовал от него не публиковать больше своих сочинений, он понял: у законного монарха Карла II власти меньше, чем у самозваного лорда-протектора Кромвеля!
Томас Гоббс ждал смерти и не боялся её. Однажды он предложил своим друзья придумать для него эпитафию. Больше всего ему понравилась такая надпись для его могильной плиты: «Вот поистине настоящий ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ»!
Родился 5 апреля 1588 в Малмсбери (графстве Глостершир) раньше положенного срока, после того как его мать напугало известие о приближении Испанской Армады. Несмотря на это неблагоприятное стечение обстоятельств (впоследствии Гоббс говорил, что "страх и я сам - близнецы-братья"), он прожил необычайно долгую и плодотворную жизнь.
Слава пришла к нему как к автору философских трактатов, однако склонность к философии проявилась, когда ему было далеко за сорок. Гоббс жил в один из самых значительных периодов английской истории. Он учился в школе, когда заканчивалось царствование Елизаветы I, был выпускником университета, наставником и знатоком древних языков в эпоху Якова I, изучал философию в правление Карла I, был знаменит и находился под подозрением при Кромвеле и, наконец, вошел в моду как историк, поэт и почти что непременный атрибут британской жизни в эпоху Реставрации.
Гоббс был воспитан дядей, обладавшим значительным состоянием и стремившимся дать своему племяннику достойное образование. Ребенок пошел в школу в четыре года и с шести лет учил латынь и греческий. В четырнадцать лет, освоив языки настолько, что мог свободно перелагать Еврипида латинским ямбом, был отдан в Модлин-Холл, один из колледжей Оксфордского университета, где спустя пять лет получил степень бакалавра. В 1608 Гоббсу повезло: он получил место воспитателя в семье Уильяма Кавендиша, графа Девонширского. Так началась длившаяся всю его жизнь связь с семейством Кавендишей.
Средств, которые он получал благодаря своему наставничеству, хватало на то, чтобы продолжить академические занятия. Гоббс также имел возможность познакомиться с влиятельными людьми, в его распоряжении находилась первоклассная библиотека, а кроме всего прочего, сопровождая в путешествиях молодого Кавендиша, он смог посетить Францию и Италию, что послужило сильнейшим стимулом его умственного развития. По сути дела, интеллектуальная биография Гоббса, единственный заслуживающий интереса аспект его жизни, может быть поделена на периоды соответственно трем путешествиям по Европе.
Первое путешествие в 1610 вдохновило его на изучение античных авторов, поскольку в Европе аристотелевская философия, в традициях которой он был воспитан, считалась уже устаревшей. Гоббс вернулся в Англию, полный решимости глубже познакомиться с мыслителями античности. В этом его укрепили и беседы с лордом-канцлером Фрэнсисом Бэконом "во время чудесных прогулок в Горамбери". Эти беседы состоялись, по-видимому, между 1621 и 1626, когда Бэкон был уже отправлен в отставку и занимался сочинением трактатов и разнообразными проектами научных исследований. Вероятно, Гоббсу передалось не только бэконовское презрение к аристотелизму, но также убеждение в том, что знание - это сила, а целью науки является улучшение условий человеческой жизни. В автобиографии, написанной по-латыни в 1672, он пишет о занятиях античностью как о счастливейшем периоде своей жизни. Его завершением следует считать перевод Истории Фукидида, опубликованный отчасти для того, чтобы предупредить соотечественников об опасностях демократии, ибо в то время Гоббс, подобно Фукидиду, был на стороне "царской" власти.
В 1628, во время своего второго путешествия в Европу, Гоббс страстно увлекся геометрией, о существовании которой узнал случайно, обнаружив Начала Евклида на столе в библиотеке некоего джентльмена. Биограф Гоббса Джон Обри живописал это открытие: "Боже мой, воскликнул он (иногда он божился, когда бывал чем-то увлечен), это невозможно! И он читает доказательство, отсылающее к тезису. Прочитывает тезис. Это отсылает его к следующему тезису, который он также читает. Et sic deinceps (и так далее), и наконец он убеждается в истинности вывода. И влюбляется в геометрию". Гоббс теперь убежден, что геометрия дает метод, благодаря которому его взгляды на общественное устройство могут быть представлены в виде неопровержимых доказательств. Болезни общества, находящегося на грани гражданской войны, будут излечены, если люди вникнут в обоснование разумного государственного устройства, изложенное в виде ясных и последовательных тезисов, подобных доказательствам геометра.
Третье путешествие Гоббса по континентальной Европе (1634-1636) внесло еще один ингредиент в его систему натуральной и социальной философии. В Париже он становится членом кружка Мерсенна, в который входили Р.Декарт, П.Гассенди и другие представители новой науки и философии, а в 1636 совершает паломничество в Италию к Галилею. К 1637 он готов к разработке собственной философской системы; существует мнение, что сам Галилей предложил Гоббсу распространить принципы новой натурфилософии на сферу человеческой деятельности. Грандиозной идеей Гоббса было обобщение науки механики и геометрическая дедукция человеческого поведения из абстрактных принципов новой науки о движении. "Ибо, наблюдая, что жизнь есть лишь движение членов... что такое сердце, как не пружина? Что такое нервы, как не такие же нити, а суставы - как не такие же колеса, сообщающие движение всему телу так, как этого хотел мастер?"
По мнению Гоббса, его оригинальным вкладом в философию была разработанная им оптика, а также теория государства. Краткий трактат о первых принципах (A Short Tract on First Principles) Гоббса представляет собой критику аристотелевской теории ощущения и набросок новой механики. После возвращения в Англию мысли Гоббса вновь обратились к политике - общество накануне гражданской войны бурлило. В 1640 он пустил по рукам, как раз во время знаменитой парламентской сессии, трактат Начала закона, естественного и политического (The Elements of Law, Natural and Politic), в котором доказывал необходимость единой и неделимой власти суверена. Этот трактат был опубликован позднее, в 1650 в двух частях - Человеческая природа (Human Nature, or the Fundamental Elements of Policie) и О теле политическом (De Corpore Politico, or the Elements of Law, Moral and Politic). Когда парламент выставил требование об отставке графа Страффорда, Гоббс, опасаясь, что его открыто роялистские взгляды могут стать угрозой для жизни, бежал на континент. Характерно, что позднее он гордился тем, что "был первым из тех, кто бежал". Трактат О гражданстве (De cive) появился вскоре после этого, в 1642. Второе издание вышло в 1647, а английский вариант в 1651 под названием Наброски философии государства и общества (Philosophical Rudiments Concerning Government and Society). Эта книга - вторая по значению в идейном наследии Гоббса после более позднего Левиафана. В ней он пытался окончательно определить надлежащие задачи и границы власти, а также характер отношений церкви и государства. См. также АБСОЛЮТИЗМ.
Оригинальность Гоббса заключалась не только в идеях, касавшихся оптики и политической теории. Он мечтал построить всеобъемлющую теорию, которая бы начинала с простых движений, описываемых постулатами геометрии, и завершалась обобщениями о движении людей в сфере политической жизни, как бы приближающихся и отдаляющихся друг от друга. Гоббс предложил понятие "усилие" для того, чтобы постулировать бесконечно малые движения разного рода - особенно те, что совершаются в среде между человеком и внешними телами, в органах чувств и внутри человеческого тела. Феномены ощущения, воображения и сна - действие малых тел, подчиняющихся закону инерции; феномены мотивации - реакции на внешние и внутренние стимулы (общее место современной психологии). Известна теория Гоббса о том, что накопление малых движений выливается на макроуровне, в теле в форме двух основных движений - влечения и отвращения, являющихся приближением или удалением от других тел.
Гоббс планировал написание философской трилогии, которая бы давала трактовку тела, человека и гражданина. Работа над этим грандиозным проектом постоянно прерывалась из-за событий на политической сцене и в личной жизни Гоббса. Он начал работать над трактатом О теле вскоре после публикации трактата О гражданстве, однако закончил его только после своего возвращения в Англию. Трактат О человеке (De Homine) появился в 1658. Когда молодой принц Карл (будущий Карл II) был вынужден бежать в Париж после поражения в битве при Нейзби, Гоббс отложил свои размышления о физике и начал работать над своим шедевром - трактатом Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского (Leviathan, or the Matter, Forme, and Power of a Commonwealth, Ecclesiastical and Civil, 1651), в котором лаконично и остро сформулировал свои взгляды на человека и государство (левиафан - морское чудовище, описанное в Книге Иова, 40-41). Он был приглашен к принцу учителем математики - должность, которую ему пришлось оставить из-за серьезной болезни, которая чуть не свела его в могилу.
Положение Гоббса в Париже стало весьма опасным после смерти в 1648 Мерсенна, его друга и покровителя. Гоббса заподозрили в атеизме и борьбе с католицизмом. Карл I был казнен в 1649, и вплоть до 1653, когда Кромвель стал лордом-протектором, велись непрестанные дискуссии о надлежащей форме правления. Левиафан появился как раз вовремя, а приводившаяся в нем аргументация и нежелание Гоббса находиться в слишком близких отношениях с принцем Карлом позволили ему испросить у Кромвеля разрешения вернуться на родину. В Левиафане доказывается, с одной стороны, что суверены уполномочены править от имени своих подданных, а не по божьему соизволению - ровно то же, что говорилось в парламенте; с другой стороны, Гоббс использовал теорию общественного договора для того, чтобы доказать, что логическим результатом государства, основанного на общественном согласии, должна быть абсолютная власть суверена. Поэтому его учение могло быть использовано для оправдания любой формы правления, какая бы ни одержала верх в то время.
Левиафан обычно считают сочинением на политические темы. Однако взгляды автора, касающиеся природы государства, предваряются тезисами о человеке как природном существе и "машине", а завершаются пространными полемическими рассуждениями насчет того, какой должна быть "истинная религия". Практически половина всего объема Левиафана посвящена обсуждению религиозных вопросов.
Политический анализ Гоббса, его концепции "естественного состояния" и сообщества основывались на механистической психологии. Под явлениями социального поведения, считал Гоббс, скрываются фундаментальные реакции влечения и отвращения, превращающиеся в желание власти и страх смерти. Люди, ведомые страхом, объединились в сообщество, отказавшись от "права" неограниченного самоутверждения в пользу суверена и уполномочив его действовать от их имени. Если люди, заботясь о своей безопасности, согласились на такой "общественный договор", то власть суверена должна быть абсолютной; в противном случае, раздираемые противоречивыми притязаниями, они всегда будут находиться под угрозой анархии, присущей бездоговорному естественному состоянию.
В сфере моральной философии Гоббс также разрабатывал натуралистическую теорию как следствие его механистической концепции человека. Правила цивилизованного поведения (называвшиеся во времена Гоббса "естественным правом"), считал он, выводимы из правил благоразумия, которые должны быть приняты всеми, кто обладает рассудком и стремится выжить. Цивилизация основана на страхе и расчетливом эгоизме, а не на присущей нам от природы социальности. Под "благом" мы имеем в виду просто то, чего желаем; под "злом" - то, чего стремимся избежать. Будучи достаточно последовательным мыслителем, Гоббс верил в детерминизм и полагал, что волевой акт есть просто "последнее влечение в процессе обдумывания, непосредственно примыкающее к действию или отказу от действия".
В теории права Гоббс известен концепцией закона как заповеди суверена, которая стала важным шагом в прояснении различия между статутным правом (в то время только нарождавшимся) и общим правом. Гоббс также хорошо понимал различие между вопросами: "Что есть закон?" и "Справедлив ли закон?", которые люди - и в то давнее время, и сегодня - имеют склонность смешивать. Во многих отношениях Гоббс предвосхитил основные положения правовой теории Дж.Остина.
Гоббс рассматривал религию не как систему истин, а как систему законов; большое место в Левиафане занимает доказательство того, что имеются все основания - исходящие из здравого смысла и из Писания - считать, что суверен является наилучшим истолкователем воли Божьей. Гоббс последовательно различал знание и веру и полагал, что мы не можем ничего знать об атрибутах Бога. Слова, в которых мы описываем Бога, являются выражением нашей любви, а не продуктами деятельности разума. Он особенно негодовал, защищая "истинную религию" от двойной угрозы католицизма и пуританства, которые апеллировали к власти иной, нежели власть суверена, - к полномочиям папы либо к голосу совести. Гоббс не колеблясь применил механицистский подход к понятиям Писания и полагал, что Бог должен обладать телом, пусть достаточно разреженным, чтобы можно было говорить о его существовании в качестве субстанции.
Многие современные философы подчеркивают значение выдвинутой Гоббсом концепции языка, в которой механистическая теория происхождения речи была соединена с номинализмом в трактовке смысла общих терминов. Гоббс критиковал схоластическое учение о сущностях, показывая, что это и другие подобные учения возникают вследствие неверного употребления различных классов терминов. Имена могут быть именами тел, именами свойств или именами самих имен. Если использовать имена одного типа вместо имен другого типа, мы приходим к абсурдным утверждениям. Например, "универсалия" - имя для обозначения класса имен, а не сущностей, якобы называемых этими именами; такие имена называются "универсалиями" в силу своего употребления, а не потому, что обозначают особый класс предметов. Тем самым Гоббс предвосхитил идеи многих философов 20 в., проповедовавших идеалы ясности и использовавших теорию языка для критики метафизических учений, населивших мир "ненужными" сущностями. Гоббс также настаивал на том, что язык имеет существенное значение для рассуждения, а также что именно способность к рассуждению (в смысле принятия определений и выведения заключений с помощью общих терминов) отличает человека от животных.
Вернувшись в Англию в конце 1651, Гоббс вскоре вступил в дискуссию с епископом Бремхоллом по вопросу о свободе воли. В результате появилась его работа Вопросы касательно свободы, необходимости и случая (The Questions Concerning Liberty, Necessity, and Chance, 1656). Затем он оказался замешанным в самом унизительном в его жизни споре, ибо в двадцатой главе трактата О теле, первой части абмициозной трилогии, опубликованной в 1655, Гоббс предложил способ вычисления квадратуры круга. Это было замечено Джоном Валлисом (1616-1703), профессором геометрии, и Сетом Уордом, профессором астрономии. Оба они были пуританами и входили в число основателей Королевского общества в Лондоне, в которое Гоббсу так и не довелось вступить. Профессора были раздражены критикой Гоббсом системы университетского образования и отомстили, указав на его невежество в области математики. Сделать это было нетрудно, поскольку Гоббс начал заниматся геометрией в сорок лет, да и Декарт уже указывал на любительский характер его доказательств. Скандал длился около двадцати лет и зачастую принимал характер личных выпадов с обеих сторон. К этому времени относятся работы Гоббса Шесть уроков профессорам математики Оксфордского университета (Six Lessons to the Professors of Mathematics in the University of Oxford, 1656) ; Д
иалоги о физике, или о природе воздуха (Dialogus Physicus, sive de Natura Aeris, 1661) ; Господин Гоббс с точки зрения его лояльности, веры, репутации и поведения (Mr. Hobbes Considered in His Loyalty, Religion, Reputation and Manners, 1662) и другие труды полемического характера, направленные против Уоллиса, Р.Бойля и других ученых, объединившихся вокруг Королевского общества.
Однако энергия Гоббса, замечательная для человека его возраста (в семьдесят лет он все еще играл в теннис), не уходила полностью на эти безнадежные споры. В 1658 он опубликовал вторую часть трилогии - трактат О человеке. Затем произошли достойные сожаления события, остановившие поток его публикаций. В период Реставрации, несмотря на то что Гоббс был представлен ко двору, а король весьма ценил его остроумие, он стал жертвой предрассудков и страха, охватившего в то время общество. Искали причину для неудовольствия Бога, выразившегося в ужасной эпидемии чумы и сильнейшем пожаре в Лондоне (соответственно в 1664-1665 и 1666), и в парламенте обсуждался билль против атеизма и богохульства. Была создана комиссия, в задачу которой входило изучение на этот предмет Левиафана. Однако вскоре дело было закрыто, по-видимому, после вмешательства Карла II.
Тем не менее Гоббсу было запрещено публиковать сочинения на актуальные темы, и он занялся историческими изысканиями. В 1668 был закончен труд Бегемот, или Долгий парламент (Behemoth, or the Long Parliament) - история гражданской войны с точки зрения его философии человека и общества; работа была опубликована после смерти мыслителя, не ранее 1692. Прочитав Начала общего права Англии Ф.Бэкона, которые ему послал его друг Джон Обри (1626-1697), Гоббс в возрасте 76 лет написал работу Диалоги между философом и изучающим общее право Англии (Dialogues between a Philosopher and a Student of the Common Laws of England), опубликованную посмертно в 1681.
В возрасте 84 лет философ написал автобиографию в стихотворной форме на латинском языке, а два года спустя за невозможностью лучшего приложения сил сделал переводы Илиады (1675) и затем Одиссеи (1676) Гомера. В 1675 он покинул Лондон, перебравшись в Чатсуорт, а в 1679 узнал о собственной скорой неминуемой смерти. Говорят, что, услышав о своей неизлечимой болезни, Гоббс заметил: "Наконец-то я обрету лазейку и выберусь из этого мира". Он забавлялся тем, что разрешил друзьям заготовить впрок надгробные эпитафии. Более всего ему понравились слова: "Вот истинный философский камень". Умер Гоббс в Хардвик-Холле (графство Дербишир) 4 декабря 1679.
На надгробном камне была сделана надпись, что он был человеком справедливым и хорошо известным своей ученостью на родине и за рубежом. Это соответствует истине, и хотя вокруг его взглядов велись бесконечные шумные споры, никто никогда не подвергал сомнению, что Гоббс был цельной личностью и обладал выдающимся интеллектом и замечательным остроумием.
Одним из первых научных изысканий Гоббса стала переведенная им на английский язык в 1628 г. «История Пелопоннесской войны» Фукидида, которую предваряет посвящение графу Девонширскому, предисловие, обращенное к читателям, а также очерк, повествующий о жизни Фукидида, его творчестве и истории создания им своего монументального труда. Обращение к указанному труду было не случайным, поскольку Гоббс полагал, что современная ему Англия находилась в сходных обстоятельствах с Грецией эпохи, описанной Фукидидом, и предлагал английскому обществу извлечь из прошлого полезные уроки. Особо отметим, что предисловие к переводу, можно считать, пожалуй, самым ранним источником, в котором зафиксированы первые свидетельства об истоках возникновения политических предпочтений Гоббса и, собственно, его интереса к вопросам политической жизни.
В 1640 г. была издана первая работа, в которой явно обозначились все основные компоненты политического учения мыслителя - «Об элементах закона, морали и политики (опубликовать ее удалось лишь спустя десять лет), представляющую собой большую часть труда «Об элементах закона, природы и политики». Отметим, что впоследствии «Элементы закона» стали публиковаться совместно с работой «О свободе и необходимости», которая впервые была издана в 1654 г.
Примерно в 1640 г. Гоббсом была задумана трилогия, которая имела своей целью показать единство взгляда автора на природу, человека и общество. В 1642 г. в свет вышел политический трактат «Об обществе», изданный в Париже, где Гоббс пребывал в эмиграции, спешно покинув Англию после начавшихся волнений. «Случилось так, - писал он впоследствии, - что Отечество мое, за несколько лет прежде, чем вспыхнула гражданская война, вскипело вопросами о правах верховной власти и должном повиновении граждан. Это и было причиной, почему третья часть системы должна была созреть и выйти в свет оторванной от других». Спустя пять лет (1647) уже в Амстердаме появилось и второе латинское издание данного трактата, которое философ дополнил посвящением графу Девонширскому и предисловием (или обращением) «К читателям» и которые впоследствии входили во все переиздания указанной работы. Английский перевод «Об обществе» Гоббс осуществил только в 1651 г., обозначив его как «Философские основания относительно государства и общества». В 1655 и 1658 гг. в Лондоне были опубликованы на латинском языке и две другие недостающие части трилогии - «О теле» (центральное место в ней уделяется вопросам методологии) и «О человеке» Гаджиев К.С. Введение в политологию. М.: Логос, 2001 - С.150.
В 1651 г. в Лондоне появился на свет, пожалуй, самый известный трактат Гоббса, ставший классикой политической мысли, - «Левиафан», в предисловии к которому автор дает краткое пояснение относительно содержания и структуры работы. В целом отметим, что структура «Левиафана» практически полностью, без существенных изменений повторяет структуру и содержание ранее опубликованных сочинений философа (повторяются даже названия частей и разделов), что свидетельствует об устойчивости его взглядов. Первая часть «О человеке» повествует о человеческой природе, жизни человека в естественном состоянии, а также об естественном праве и естественных законах как порождении разумной природы человека. Вторая часть, озаглавленная «О государстве», рассказывает об истоках возникновения, становления и развития государства, функционировании его отдельных институтов, о роли и правах суверена, об обязанностях подданных (то есть развернуто представлена гоббсовская теория суверенитета). Положения данной главы фактически продублированы в третьей части «Левиафана» «О христианском государстве», где уже изложенные постулаты о сущности государственной власти обосновывались выдержками из Священного Писания. Особого внимания заслуживает приведенная здесь точка зрения Гоббса о нежелательности и пагубности вмешательства церкви в мирские дела и посягательства ее иерархов на власть светских правителей. Прямым продолжением третьей части трактата служит его четвертая глава («О царстве тьмы»), на страницах которой Гоббс дает разгромную характеристику различным сектантским образованиям, распространяющим ереси, а также говорит о неправильном толковании Писания.
Отдельного рассмотрения заслуживает написанный в 1668 г. первый и единственный исторический труд Гоббса «Бегемот, или о причинах гражданских войн в Англии», который стоит особняком в ряду других чисто теоретических произведений философа, и который обходят своим вниманием практически все исследователи творческого наследия мыслителя. Следует, правда, оговорится, что и современниками сочинение было встречено весьма прохладно (в том числе и Карлом II Стюартом, на суд которого оно было представлено) и издано только после смерти философа, не считая нескольких подпольных изданий.
Первые русскоязычные издания произведений Гоббса увидели свет во времена правления Екатерины II. В 1776 г. с латыни был переведен «О гражданине» (второй перевод был сделан буквально накануне Первой мировой войны) Фомы Гобезия начальные основания философические о гражданине. СПб., 1776.. Более тернист оказался путь «Левиафана», изданного спустя сто лет и практически сразу отозванного цензурой. В советское время было несколько переизданий сочинений Гоббса. Отметим «Избранные произведения» 1964-1965 гг. и «Избранные сочинения» 1989-1991 гг., содержание которых практически идентично, за исключением того, что в последнее издание внесены «Дополнительные главы к «Левиафану». Среди последних публикаций назовем «Философские основания учения о гражданине» (2001).
Учению Гоббса о государстве, суверенитете, праве, несомненно, порожденному историческими условиями периода Английской революции 1640-1660гг., была уготована странная судьба. Универсальность учения делало его приемлемым для любой формы государства. Тем не менее, оно не было принято ни приверженцами республики, которые считали Гоббса апологетом абсолютной монархии, ни большинством сторонников королевской прерогативы, поскольку мыслитель отвергал идею о божественном происхождении власти короля, как отца всего народа.
Творческое наследие Томаса Гоббса вызывало и вызывает неподдельный интерес у уже не одного поколения историков, философов и социологов. Это, без сомнения, свидетельствует о высокой значимости, актуальности и оригинальности учения мыслителя. Особо пристальное внимание работам философа уделяется во времена нестабильности, накала политических и социальных конфликтов, что так созвучно эпохе, когда жил и творил Гоббс. Однако, недостаточное исследование современными историками многих аспектов социально-политического учения философа, таких как теория суверенитета, соотношение прав и обязанностей суверена и подданных, а также взгляд ученого на причины гражданских войн в Англии, возвративших ее в «естественное состояние», заставляет нас обратиться к изучению данных вопросов.
Томас Гоббс родился пятого апреля 1588 года в Малмсбери. Его называют английским мыслителем. Концепции, разработанные им, были удостоены распространения в различных областях науки (этика, теология, геометрия, физика).
Справка
Томас Гоббс, биография которого наполнена работой над собственными произведениями и формированием концепций, родился преждевременно. Это было вызвано тем, что его мать слишком сильно переживала по поводу приближающейся испанской армады к Англии. Но несмотря на это, он прожил достаточно долгую жизнь, сохраняя на протяжении девяноста одного года ясный ум.
Образование он получал в Оксфорде. С ранних лет ему были интересны покорители морей, а также географические карты. На формирование идей мыслителя оказали влияние деятели тех времен. К примеру, он тесно общался с Марсенном, Декартом и другими. Некоторое время он подрабатывал секретарем у Бэкона, и именно разговоры с последним оказали существенное влияние на его взгляды.
Томас Гоббс, философия которого находит довольно противоречивые отклики, всегда говорил о том, что придерживается монархистских взглядов на жизнь. С 1640 по 1641 год он жил во Франции. В основу его концепций легла буржуазная революция, которая происходила на его родине. Вернувшись в Туманный Альбион после того, как там закончились гражданские столкновения, он разорвал контакты с роялистами. В Лондоне он работал над идеологическим обоснованием политической работы Кромвеля, диктатура которого была установлена после революции.
Томас Гоббс: труды
Основной мыслью философа являлись безопасность граждан и мир в целом. Проблемы, с которыми сталкивалось общество, были главным элементом в труде, который начал Томас Гоббс. Основные идеи мыслителя касались именно вопросов человека. На рассвете своей деятельности ученый работал над изданием трилогии. Первая часть должна была рассказать о теле, вторая - о человеке, а третья - о гражданине.
Но первым выпуском, несмотря на это, считается трактат «О гражданине», который появился в 1642 году. Следующий труд, рассказывающий про тело, появился на свет немного позже, а спустя несколько лет вышла часть «О человеке». Тысяча шестьсот пятьдесят первый год ознаменовался публикацией «Левиафана». Именно это учение Томаса Гоббса стало самым серьезным и объемным изданием. Философии уделялись первые главы произведения. Остальная часть рассматривала вопросы социального характера и то, как устроено само государство.
Кратко о концепциях
Мыслитель всегда отмечал, что прогресс предшественников был недостаточным. Он трудился над тем, чтобы исправить столь бедственное положение дел. Томас Гоббс, биография которого насыщена постоянными поисками, пытался разработать элементы, который бы выступили в качестве фундамента для развития истинной науки при условии применения предложенного способа. Таким образом, он предполагал предотвратить возникновение неправильных концепций. Свое внимание он сосредоточил на методологии в сфере познания науки. Необходимо отметить, что большинство деятелей в семнадцатом столетии интересовались данной методологией.
Специфика мыслей
Проблематично выделить одно научное направление, на которое бы опирался сам Томас. С одной стороны, мыслители опирались на эмпирические исследования. С другой, Гоббс был сторонникам применения математического подхода. Он применял его не только по отношению к точным наукам, но также в иных областях знаний.
Политическая наука - именно тот пласт, где математический способ нашел наибольшее отражение. К данной дисциплине относили совокупность познаний о состоянии общества, что позволяло правительству создавать и взращивать благоприятные условия. Специфика мысли в целом состояла в применении метода, который был выведен из физики Галилея.
Последний прибегал к помощи геометрии и механики. Он использовал эти знания для того, чтобы провести анализ и составить предсказания каких-либо явлений, происходящих в реальном мире. Он говорил, что при установлении некоторых фактов о природе человека из них можно вывести варианты поведения в конкретной области. Люди, по его словам, должны рассматриваться как один из моментов материального мира. Если говорить о склонностях человека, то они могут быть подвергнуты обследованию на базе физического перемещения. Таким образом, за основу собственной теории Томас взял принципы, которые были разработаны Галилеем. Все существующее - материя, находящаяся в движении.
Основа концепции
Природа и все окружающее рассматривалось мыслителем в комплексе. Изменение вещей, по его убеждению, случается из-за передвижения материальных элементов. Данное явление понималось как механическое передвижение. Для придания им подобного импульса необходим толчок, провоцирующий усилие. Оно и приводит все в движение. Таким же образом Томас Гоббс, философия которого довольно сложная для восприятия, объясняет духовную составляющую живых существ. Данные положения и выражают механическую концепцию.
Познание
Гоббс был уверен, что его осуществление происходит под воздействием идей. В качестве источника рассматривалось только то, как воспринимается окружающий мир. Ни одну идею нельзя назвать врожденной. Внешние чувства при этом, помимо всего остального, рассматривались в качестве познания. Сознание человека никоим образом не влияет на содержание мыслей. Ум начинает активно действовать и переваривает мысли благодаря сравнению, соединению, а также разделению. Данная идея и стала фундаментом для учения о знаниях.
Аналогично Бэкону, Томас уделял особое место эмпирическим толкованиям, подключая к этому сенсуалистическую позицию. Он утверждал, что ум человека не имеет ни единого понятия, которое бы появлялось в органах ощущения. Томас Гоббс, основные идеи которого стали предметом нашего обзора, рассказывал, что только благодаря собственному опыту человек приобретает какие-либо знания. По его убеждениям, наука - это и есть сами ощущения. Рациональным зерном он называл дело чувств, которые выражались в словах. Формирование суждений происходит за счет языкового элемента, который обозначает чувства, а за их границей наблюдается пустота.
Математическая истина
Томас Гоббс говорил, что для мышления в обычных условиях хватит обычно знания фактов. Но чтобы обосновать все с научной точки зрения, этого недостаточно. Для этих целей необходима общность, которую можно постичь только посредствам математики. Также он уверял, что достичь истины в данном предмете можно лишь словами, а не опытом чувств.
Важность языка
Эта теория Томаса Гоббса развивалась очень активно. Мыслитель говорил, что язык - это не что иное, как результат людского соглашения. Опираясь на принципы номинализма, слова превращались в имена, которым была свойственна условность. Для него они виделись как произвольная математика по отношению ко всем вещам. Когда данные элементы приобретали общее значение в группе людей, они переходили в перечень имен-знаков.
В «Левиафане» отмечалось, что индивидам, которые пытались постичь истину, нужно помнить обозначение всех имен, которыми они пользуются. Если этого не придерживаться, то неизменно попадешь в некую ловушку. Чем больше человек будет расходовать сил, чтобы выпутаться из сложившейся ситуации, тем в большие дебри он будет заходить. Точность слова должна определяться дефинициями, благодаря которым все двусмысленности отходят на второй план. Мысли и вещи могут быть частичными. Но если исходить из концепции номинализма, такого понятия попросту нет.
Причина движения
Онтологические понятия, благодаря которым происходило объяснение окружающего мира, натыкались на некоторые преграды. К примеру, сложности могли наблюдаться в вопросах об источниках движения. В этом качестве рассматривался Бог. Дальнейшие движения вещей, по словам Гоббса, случаются без его участия. Взгляды самого мыслителя, исходя из сказанного, не состыковывались с религиозными представлениями того времени.
Трудности механики
Осознание человека рассматривалось в качестве главной проблемы. Его жизнедеятельность рассматривалась в качестве механического процесса. Здесь нервы выступают в качестве нитей, сердце - пружина, а сустав - колеса. Данные элементы обеспечивают движение машине. Людская психика объяснялась механистически.
Следующим вопросом являлась свобода воли. В своих трудах Гоббс давал достаточно четкий ответ. Он отмечал, что все случается из-за того, что так нужно. Частью всех причин являются люди. Но при этом свобода не понимается как независимость от того, что необходимо. Томас отмечал, что движение конкретного индивида к своей цели может не встретить препятствий. В данной ситуации действие называется свободным. Если появляются трудности, то они движение ограничивают. В данном варианте речь идет о внешних преградах. Если достичь поставленных целей не выходит из-за самого человека, то данное явление не может быть названо ограничением свободы, а представляет собой недостаток конкретного объекта.
Социальная область
В философии Гоббса этот раздел занимает значительное место. Социальным аспектам посвящаются работы «О гражданине» и «Левиафан». Идя по следам гуманистов, он обращал внимание на то, какие позиции в обществе занимает личность. Тринадцатая глава описывает людей, а точнее, их естественное положение, право. По природе человек, а также сама природа, не хорошие, не плохие.
В первозданном виде индивиды борются за право на избежание смерти и дальнейшую жизнь. Но быть все время спокойным просто не представляется возможным, потому что жизнь не существует без потребностей, а также чувств. Именно так считал Томас Гоббс.
Естественное право человека состоит в том, что во время передвижения к целям все соприкасаются с иными индивидами. Стремясь к безопасности, люди постоянно попадают в конфликтные ситуации. Человек по своей природе следует законам сохранения. Здесь у каждого существует право на то, что можно получить с применением силы. Подобное положение трактуется в качестве войны, где «человек другому враг».
Становление государства
Власть
Ее создание происходит за счет договора между индивидами. Централизованная власть помогает удерживать порядок в обществе и помогает населению существовать. Теория общественного договора Томаса Гоббса предполагает существование единственным методом. Он состоит в сосредоточении всей силы в определенных руках, которые в состоянии свести все желания граждан в единый клубок. При этом есть определенные законы, которые оказывают влияние на действия суверена. Всего их выделяют двенадцать. Но у всех прослеживается общая мысль, касающаяся того, что не стоит делать другим то, чего человек не желает себе. Подобный аспект вопроса являлся важнейшим механизмом для людского эгоизма, заставляя считаться с его наличием у других.
Вывод
Современники постоянно критиковали концепции Томаса. В первую очередь это касалось человеческого существа как материи, которая постоянно двигается. Негативную реакцию отметили также и на неприглядное описание природы людей. Абсолютная власть, отрицание божественной силы также подвергались сомнениям. Несмотря на это, историческое значение трудов мыслителя нельзя описать словами, оно огромно.
Загрузка...