Осип, Лиля и Владимир – самое знаменитое трио Серебряного века
Маяковский известен не только плакатными стихами о Ленине и Октябре, но и гениальной любовной лирикой, которой могло бы и не появиться, не повстречай поэт на своем пути Лилю Брик. «Кроме любви твоей, мне нету солнца, а я и не знаю, где ты и с кем», «Мне ни один не радостен звон, кроме звона твоего любимого имени», – это строки из стихотворения Маяковского, озаглавленного «Лиличка! Вместо письма». И таких строк, адресованных Брик, полных отчаяния, обожания, боли, мольбы и обещаний, Маяковский написал сотни.
Лиля Брик и Владимир Маяковский
Фото Государственный музей В.В. Маяковского
Познакомились они в 1915 году, когда Лиля уже была замужем за Осипом Бриком. Поэт в то время встречался с сестрой Лили Эльзой и оказался в квартире супругов в Петрограде. Прочитал им свою поэму «Облаков в штанах» – и тут же посвятил ее хозяйке. Чувство вспыхнуло мгновенно и захватило Маяковского полностью.
Лиля не была писаной красавицей, однако ее шарм и магнетизм покоряли мужчин с первого взгляда. Она разделила с Маяковским его страсть, но при этом сохраняла холодность ума – расставаться с мужем не планировала. Да и сам Осип Максимович закрывал глаза на происходящее. Маяковский посвятил любимой поэму «Флейта-позвоночник» и подарил ей кольцо с гравировкой инициалов Л.Ю.Б. (Лиля Юрьевна Брик), которые складывались в «ЛЮБЛЮ».
Лиля и Владимир на съемках кинокартины «Закованная фильмой», 1918 г.
Фото Государственный музей В.В. Маяковского
Вскоре Маяковский переехал на квартиру к Брикам. Лиля утверждала: «Я любила, люблю и буду любить Осю больше, чем брата, больше, чем мужа, больше, чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких стихах. Эта любовь не мешала моей любви к Володе».
Впрочем, существует и другая версия совместной жизни троицы: занимаясь любовью, Брики запирали Маяковского на кухне, а он «царапался в дверь и плакал». Об этом сама Лиля Юрьевна через много лет рассказывала поэту Андрею Вознесенскому.
Фото Государственный музей В.В. Маяковского
Затем поэт и его «семья» благополучно перебираются из Петрограда в Москву, где им предстоит сменить несколько квартир. Кризис в отношениях между Володей и Лилей разразился только в 1922 году. По настоянию своей музы Маяковский прожил отдельно два месяца, неистово страдал и в итоге написал две поэмы – «Про это» и «Люблю». Лиля Юрьевна считала, что переживания такого рода полезны для творчества, и в каком-то смысле оказалась права.
«На цепь нацарапаю имя Лилино, и цепь исцелую во мраке каторги», – писал поэт. Но эта самая «цепь», однако, не удержала его от нескольких романов – с библиотекаршей Натальей Брюханенко, русской парижанкой Татьяной Яковлевой и американкой Элли Джонс, от которой у него родилась дочь. Каждый раз Лиля считала своим долгом разрушить «опасные связи», удержать Маяковского от женитьбы и вернуть в семью. Тем более что он обеспечивал ее материально. Во время заграничных поездок поэта Брик забрасывала его письмами с просьбами купить «автомобильчик», духи, чулки и платья по последней моде. А сама продолжала воплощать в жизнь теорию свободной любви.
На отдыхе Лиля и Владимир часто оставались вдвоем
Фото Государственный музей В.В. Маяковского
Среди ее «фаворитов» числились заместитель Наркомфина Александр Краснощеков и режиссер Лев Кулешов. Приписывали ей и отношения с чекистом Яковом Аграновым. Осип Брик, впрочем, тоже не спешил ставить крест на своей личной жизни. В 1925 году он встретил Евгению Соколову-Жемчужную, с которой состоял в гостевом браке вплоть до самой своей смерти в 1945 году. Все это время он продолжал жить с Лилей Юрьевной, Женя лишь приходила к ним гости.
Снова втроем: супруги Брик и возлюбленная Осипа Евгения Соколова-Жемчужная
Фото Государственный музей В.В. Маяковского
Маяковский застрелился в 1930 году, не найдя счастья со своей последней избранницей, актрисой Норой Полонской. «Лиличка» так и осталась для него любовью всей жизни. В своей предсмертной записке поэт попросил «Товарища правительство» позаботиться о его близких: «Моя семья – это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь – спасибо». Впоследствии Лиля Брик вышла замуж за крупного военачальника Виталия Примакова, а затем – за литературоведа Василия Катаняна. Муза Маяковского покончила с собой в 1978 году, приняв смертельную дозу снотворного, в возрасте 87 лет.
Анна Ахматова, Николай Пунин и Анна Аренс
Фото Музей Анны Ахматовой
Роман Ахматовой с искусствоведом и критиком Николаем Пуниным начался в 1922 году. К этому моменту поэтесса уже успела разойтись с первым мужем – поэтом Николаем Гумилевым, и вторым – востоковедом Владимиром Шилейко.
И ты мне все простишь:
И даже то, что я не молодая,
И даже то, что с именем моим,
Как с благостным огнем тлетворный дым,
Слилась навеки клевета глухая…
Так обращалась Ахматова к Николаю Пунину в стихах. Для влюбленных не стал препятствием тот факт, что Пунин был женат на Анне Аренс, которую чаще называл не Аней, а Галочкой. Супруги растили дочку Ирину, жили в четырех комнатах в Фонтанном доме – бывшем Шереметевском дворце. А вот Ахматовой после развода с Шилейко жить было фактически негде.
Фото Музей Анны Ахматовой
Фото Музей Анны Ахматовой
И через пару лет романтическая история постепенно превратилась в прозаическую, причем довольно причудливую. Анна Андреевна переехала к Пунину. Официально сняла у него комнату, а по сути стала членом семьи, при этом Анна Аренс с дочкой продолжали жить в этой же квартире.
«Худо, что они очутились вместе под одной крышей, – вспоминала Надежда Мандельштам. - Идиллия была придумана Пуниным, чтобы Ахматовой не пришлось хозяйничать, а ему надрываться, добывая деньги на два дома». Беспомощность Ахматовой в быту была всем известна: заштопать чулок – проблема, сварить картошку – достижение. В итоге Галочка готовила и убирала, делая вид, что все так и должно быть. Она же стала и главным добытчиком благодаря стабильной зарплате врача.
Ахматову тем временем перестали печатать, да и сама она практически не писала стихов, денег хронически не хватало. Но однажды в Фонтанном доме появился и поселился ее сын Лев, до этого проживавший с бабушкой. В положении нахлебников существовать никому не хотелось…
Фото Getty Images
«Какие-то получаемые мной гроши я отдавала Пуниным за обед (свой и Левин) и жила на несколько рублей в месяц. Круглый год в одном и том же замызганном платье», – вспоминала Ахматова.
Отношения Пунина и поэтессы продлились 16 лет, затем они расстались, однако Ахматова продолжала жить в Фонтанном доме. Во время блокады Пунины эвакуировались из Ленинграда в Самарканд, а Ахматова – в Ташкент. Анна Аренс, Галочка, верная спутница и законная жена Пунина, не перенесла тягот пути и умерла в 1943 году. После войны обитатели Фонтанного дома вернулись на свои места, но покой был недолгим: в 1949 году Николай Пунин был арестован, осужден и сослан в Заполярье, где и скончался через четыре года.
Анна Ахматова больше не вышла замуж, хотя у нее были романы с врачом-патологоанатомом Владимиром Гаршиным и, возможно, с английским дипломатом Исайей Берлином – во всяком случае, оба удостоились стихотворных посвящений. Умерла поэтесса в 1966 году, ей было 76 лет.
Фото Getty Images
Александр Блок, Любовь Менделеева и Андрей Белый
Будущий поэт Саша Блок и дочь великого химика Люба Менделеева познакомились совсем юными: ему было 17 лет, ей – 16. Поженились они год спустя. Саша был очарован девушкой, в которой увидел возвышенный идеал, свою Прекрасную Даму. При этом многие находили внешность Любы довольно заурядной. Анна Ахматова впоследствии отзывалась о ней так: «Глаза – щелки, нос – башмак, щеки – подушки».
Любовь Менделеева и Александр Блок
Фото Getty Images
Сразу после свадьбы Любе открылась шокирующая правда: оказывается, новоиспеченный супруг вообще не собирался вступать с ней в интимные отношения, считая, что их союз гораздо выше плотских удовольствий, имеющих «темное начало».
Несмотря на это, Любовь Дмитриевна не оставляла попыток соблазнить собственного мужа, и два года спустя ей это наконец удалось. Однако «краткие, по-мужски эгоистические встречи» не приносили радости ни ей, ни ему и вскоре совсем прекратились. Тем временем Любовь Дмитриевна оставалась в центре всеобщего внимания как жена поэта и воплощение вечной женственности, причем Блок сам поддерживал этот культ среди своих близких знакомых – людей творческих и увлекающихся. Вот и друг семьи, поэт Андрей Белый, не смог устоять против романтического ореола, созданного вокруг Любы.
Андрей Белый
Фото Getty Images
Александр Блок
Фото Getty Images
А что же она? «Той весной я была брошена на произвол всякого, кто стал бы за мной упорно ухаживать», – вспоминала Менделеева, и этим «всяким» оказался Белый. Он не скрывал своих чувств ни от Любы, ни от Блока и даже пытался вызвать его на дуэль, однако поединок не состоялся.
Все эти события Блок отразил в пьесе «Балаганчик» (1906). По сюжету Арлекин уводит у Пьеро невесту, прекрасную Коломбину, а та оказывается картонной…
И свила серебристая вьюга
Им венчальный перстень-кольцо.
И я видел сквозь ночь – подруга
Улыбнулась ему в лицо.
Ах, тогда в извозчичьи сани
Он подругу мою усадил!
Я бродил в морозном тумане,
Издали за ними следил.
Нервный и бурный роман Белого и Менделеевой продлился два года. Андрей Белый до последнего не терял надежды развести супругов, плел интриги, писал письма, но тщетно. Люба решила сохранить свой брак. В итоге отвергнутый и несчастный Белый уехал за границу. Он был дважды женат и умер в 1934 году в Москве.
Что касается Любы, то Блок открыто изменял ей – и с актрисой Натальей Волоховой, которой он посвятил стихотворения «Снежная маска» и «Фаина», и с оперной певицей Любовью Дельмас, воспетой им в цикле «Кармен», и с бесчисленными проститутками. На смену выдуманной поэтом Прекрасной Даме пришли живые женщины из плоти и крови, а жена по-прежнему не интересовала его физически.
Волохова Наталия
Фото wikipedia
Роль молчаливой и несчастной спутницы Менделееву не устраивала, и она попыталась найти свое счастье в театре, решив стать актрисой. Периодически у Любы случались короткие, ни к чему не обязывающие романы, а от актера Константина Давидовского она неожиданно забеременела. Признаться мужу долго не решалась. В итоге делать аборт оказалось слишком поздно. Блок повел себя стоически, согласившись принять ребенка как своего, но мальчик родился слабым и прожил всего восемь дней.
Любовь Менделеева
Фото wikipedia
Александр Блок
Фото Getty Images
Поэт горевал по нему не меньше, чем сама Любовь Дмитриевна. Их странный союз продолжался вопреки здравому смыслу до самой кончины Блока в 1921 году. Он умер на руках Менделеевой, которую называл «святым местом в душе». Впоследствии Любовь Дмитриевна стала специалистом по истории балета, написала книгу «Классический танец. История и современность» и мемуары «И быль и небылицы о Блоке и о себе». Умерла в одиночестве в 1939 году в возрасте 57 лет.
Марина Цветаева, Сергей Эфрон и Константин Родзевич
Сергей Эфрон и Марина Цветаева
Фото Дом-музей Марины Цветаевой
Марина Цветаева и Сергей Эфрон познакомились в Коктебеле в доме Максимилиана Волошина. Марине было 18, Сергей был на год моложе. Эфрон представлялся ей благородным рыцарем, посланным судьбой:
В его лице я рыцарству верна,
Всем вам, кто жил и умирал без страху! -
Такие – в роковые времена –
Слагают стансы – и идут на плаху.
Не прошло и года, как Сергей и Марина обвенчались. Вскоре у них родилась дочь, которую назвали Ариадной. Анастасия, сестра Цветаевой, так описывает эту семейную идиллию: «Марина была счастлива с ее удивительным мужем, с ее изумительной маленькой дочкой – в те предвоенные годы».
Но затишье продлилось недолго. Как большинству поэтов, Цветаевой, чтобы творить, нужны были сильные эмоциональные потрясения, бурные страсти. Конечно, она искренне любила Сергея, но одного этого чувства было недостаточно. Первым испытанием на прочность для ее брака стала встреча с 29-летней поэтессой Софьей Парнок, которая носила мужские костюмы и короткую стрижку, курила сигары и не скрывала своей склонности к однополой любви. Их роман вспыхнул внезапно и продолжался вплоть до 1916 года. Цветаева посвятила Софье цикл стихотворений «Подруга», включая знаменитое «Под лаской плюшевого пледа…».
Софья Парнок
Фото Getty Images
Марина Цветаева
Фото Getty Images
Кроме того, Цветаевой приписывали краткосрочные отношения с молодым Осипом Мандельштамом. «Простите, но если кроме N люблю еще Генриха Гейне, Вы же не скажете, что я того, первого, не люблю. Значит, любить одновременно живого и мертвого – можно. Но представьте себе, что Генрих Гейне ожил и в любую минуту может войти в комнату. Я та же, Генрих Гейне – тот же, вся разница в том, что он может войти в комнату» – так объясняла Марина свое «донжуанство».
Поэтессе даже в голову не приходило расстаться с мужем. В апреле 1917 года в семье родилась вторая дочь – Ирина. А потом грянула революция, началась Гражданская война. Сергей Эфрон отправился на фронт, воевал на стороне белых. Два года от него не было никаких вестей. Марина осталась с двумя детьми на руках, без денег, в холодной Москве.
Марина Цветаева с дочерью
Фото Getty Images
Младшая дочь умерла от голода в приюте, куда ее определила Цветаева в надежде, что там о ней позаботятся. К 1921 году Эфрон наконец объявился в Константинополе, куда он перебрался вместе с другими белыми офицерами. Семейство воссоединилось в Берлине, затем перебралось в Чехию. И здесь Марина встретила новую любовь – Константина Родзевича, с которым Эфрон сдружился еще в Константинополе. Началось все с невинных совместных прогулок на свежем воздухе. Родзевич стихов Цветаевой не любил и не читал, но это не помешало их роману продлиться около двух лет. Именно ему посвящены знаменитые «Поэма горы», «Поэма конца», «Овраг».
Сергей Эфрон знал об отношениях Марины со своим другом. «Я одновременно и спасательный круг, и жернов на ее шее. Освободить ее от жернова нельзя, не вырвав последней соломинки, за которую она держится. Жизнь моя – сплошная пытка», – писал обманутый муж Максимилиану Волошину.
Марина Цветаева (сидит слева), Сергей Эфрон (стоит слева) Константин Родзевич (сидит справа), 1923 г.
Фото Getty Images
В конце концов Родзевич охладел к Цветаевой и в январе 1925 года уехал из Праги. А 1 февраля у поэтессы родился сын Георгий. «На меня не похож совершенно. Вылитый Марин Цветаев», – говорил Эфрон друзьям. Кто был отцом мальчика, до сих пор доподлинно неизвестно, но подозревать Родзевича оснований было много. Константин судьбой ребенка не интересовался. В дальнейшем он воевал в Испании во время гражданской войны, сражался в рядах французского Сопротивления, попал в концлагерь, откуда был освобожден советскими войсками, и дожил до 93 лет.
Эльза Триоле (в девичестве Элла Каган) была всего на 5 лет младше своей сестры Лили Каган, больше известной как Лиля Брик . С ранних лет девочки соперничали между собой за внимание родителей, учителей, а повзрослев, продолжили бороться за расположение мужчин. Но в главной «борьбе» Эльза всё же проиграла — знаменитый поэт Владимир Маяковский однажды предпочёл ей Лилю.
Соперницы
О Лиле всегда писали много: «муза русского авангарда», хозяйка одного из самых известных в XX веке литературно-художественных салонов часто привлекала к себе внимание. Об Эльзе же в России известно немногим, хотя она ни в чём не уступала своей старшей сестре, а даже наоборот, родители находили, что младшей дочери отпущено больше талантов, а педагоги считали её более способной ученицей. Эльза получила диплом архитектора, увлекалась поэзией, читала наизусть русских классиков и, будучи совсем юной, уже разбиралась в тонкостях «серебряного века».
Писательница Эльза Триоле, художник Робер Делоне, поэтесса Клэр Голль, писатель и поэт Иван Голль, художница Валентина Ходасевич и поэт Владимир Маяковский (слева направо). Фотография была сделана уличным фотографом на ярмарке в Париже в конце 1924 года. Фото: РИА Новости
На одном из поэтических вечеров Эльза познакомилась с начинающим автором Владимиром Маяковским и сразу оценила талант поэта: «Его гениальность была для меня очевидна», — признавалась она позднее. Постепенно их дружба переросла в нечто большее (через много лет Эльза писала о Маяковском: «Только он дал мне познать всю полноту любви. Физической — тоже»), и девушка решилась познакомить своего ухажёра с сестрой и её мужем Осипом Бриком .
Эльза думала, что Брики помогут убедить родителей не препятствовать их браку (семья Каган считала молодого и грубого поэта недостойной партией для дочери), но не подозревала, что едва Маяковский переступит порог дома старшей сестры, жизнь всех четверых навсегда изменится.
Маяковский, увидев кареглазую и рыжеволосую бестию Лилю, намертво влюбился. Поэт только что написал одно из своих известнейших произведений «Облако в штанах» и попросил разрешения посвятить его хозяйке дома.
Эльза поняла всё без слов, но ей хватило мудрости сохранить дружеские отношения с неверным кавалером даже после того, как её родная сестра заявила: «Эльзочка, не делай такие страшные глаза. Я сказала Осе (Осип Брик — прим.ред.), что мое чувство к Володе проверено, прочно и что я ему теперь жена. И Ося согласен».
В 1918 году Брики и Маяковский стали жить втроём, а позже перебрались в Москву, где уже не скрывали своих прогрессивных отношений.
Лиля Юрьевна Брик (урождённая Лиля Уриевна Каган 1891-1978), Осип Брик, сотрудник советского посольства и Владимир Владимирович Маяковский (1893-1930) в Париже в 1923 году. Фото: РИА Новости
С глаз долой — из сердца вон
Никому не известно, как тяжело переживала Эльза измену, но уступив без боя сестре своего кавалера, не осталась без мужского внимания. За голубоглазой блондинкой волочились самые известные литераторы того времени: поэт-футурист Василий Каменский , знаменитый лингвист Роман Якобсон , литературовед и критик Виктор Шкловский , который в чувствах писал: «Люблю тебя немыслимо. Прямо ложись и помирай».
Но никто из них не мог сравниться с её главной любовью — Маяковским. Эльза предпочла им французского офицера Андре Триоле , чтобы уехать из страны и через два года развестись.
Судя по всему, чутьё на гениев у Эльзы было заложено генетически, так как в ноябре 1928 года она познакомилась с ещё неизвестным поэтом и писателем Луи Арагоном , которому в мировой литературе, как и Маяковскому, было суждено занять достойное место. Один из его биографов Лили Марку писал: «Я всегда акцентирую внимание на огромной роли Эльзы, которая смогла упорядочить жизнь этого гения. И в интеллектуальном, и в духовном плане. Эльза просто спасла его. Их друзья говорили мне, что без нее он бы покончил жизнь самоубийством».
Писатель Луи Арагон (слева), балерина Майя Плисецкая (2 слева), писательница Эльза Триоле (3 слева) и писатель Константин Симонов (справа) на Белорусском вокзале. Фото: РИА Новости / Лев Носов
Они были не просто мужем и женой, а друзьями и единомышленниками. Всемирную популярность получила поэма Арагона, написанная в 1942 году под названием «Глаза Эльзы»:
Если мир сметет кровавая гроза
И люди вновь зажгут костры в потемках синих,
Мне будет маяком сиять в морских пустынях
Твой, Эльза, дивный взор, твои, мой друг, глаза...
Однако Эльза была не только музой, вдохновлявшей талантливых мужчин, но и сама многого достигла. В совершенстве овладев французским языком, она переводила пьесы Чехова, стихи Маяковского, составила антологию русской поэзии от Пушкина до Вознесенского и сочиняла сама. За один из романов «Авиньонские любовники» Эльза получила высшую литературную награду Франции — Гонкуровскую премию. И польщённая в тот же день писала Лиле: «Сегодня во всех без исключения газетах моя физиономия на первой странице и столько цветов, что ни встать, ни сесть».
Эльза скончалась 16 июня 1970 года на 73 году жизни. Когда в 1994 году во Франции открывали музей Эльзы Триоле и Луи Арагона, на официальное торжество приехали французские члены правительства, многочисленные писатели, художники, кинематографисты и журналисты. Известно, что из России прибыла всего одна съёмочная группа.
Даже после смерти Эльза в нашей стране так и осталась в тени своей старшей сестры, которая прославилась благодаря окружавшим её мужчинам.
Иван БунинИван Бунин со своей женой Верой Муромцевой жили счастливо в браке целых 30 лет, пока писатель однажды не привел в дом Галину Кузнецову, которая была моложе его на 30 лет. Иван Бунин поставил жену перед фактом: Галина - его личный секретарь, ученица, приемная дочь, и она будет жить с ними. Как ни странно, женщины терпели друг друга 10 лет, пока семья не навестила в Берлине философа и критика Федора Степуна, где Галина влюбилась в его сестру Маргариту - известную певицу и отчаянную лесбиянку. Стоит отметить, что женщины прожили вместе до конца своих дней, как в принципе и Бунин с Верой Муромцевой.
На фото слева от Бунина стоит Галина, а справа сидит жена Вера
Владимир Маяковский
В доме семьи Бриков любили собираться творческие люди. Однажды там побывал Владимир Маяковский и тут же влюбился в хозяйку дома - Лилю Брик. Поэт стал посещать новых знакомых каждый день, посвящал Лиле практически все свои стихи, а через некоторое время и вовсе попросился жить к Брикам, аргументируя это тем, что «влюбился безвозвратно в Лилю Юрьевну». Муж Лили, Осип Брик, относился к увлечениям супруги снисходительно и противиться не стал.
В интимных отношениях Лиля и Маяковский не были верны друг другу, однако когда друзья поэта пытались укорить его в странной связи, он с криками заявлял: «Запомните! Лиля Юрьевна - моя жена!» или тихо бормотал: «В любви обиды нет». 14 апреля 1930 года Владимир Маяковский покончил с собой. В предсмертной записке среди прочего были слова: «Лиля, люби меня».
Александр Блок
Брак Александра Блока с Любовью Менделеевой был только платоническим. Своей жене поэт только посвящал стихи, так как видел в ней эталон женственности, а вот за плотскими утехами Блок ездил в публичные дома.
Девушку не устраивало такое расположение дел, и интимная связь все же состоялась, но так как секс был редким и быстрым, он не устраивал ни Любовь, ни Александра. Связи прекратились, а Блок продолжал создавать вокруг своей супруги романтический ореол. Супруги изменяли друг другу, но прожили в браке всю жизнь.
Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус прожили вместе 52 года. Супруги были близки друг другу и могли часами сидеть и рассуждать обо всем на свете, но интимной близости у них не было. Зато Зинаида Гиппиус эпатировала публику своим увлечением и мужчинами, и женщинами. Особенно ее привлекали мужчины нетрадиционной ориентации. Гиппиус будто считала своим долгом «наставить их на путь истинный».
На фото Зинаида с мужем сидят напротив друг друга
Марина Цветаева
Спокойная семейная жизнь Марины Цветаевой и Сергея Эфрона продолжалась недолго. Чтобы творить, Цветаевой, как и большинству поэтов, нужны были сильные эмоции, полет и буря страстей. Все это она нашла рядом с поэтессой Софьей Парнок. Девушка носила короткие стрижки, мужские костюмы и не скрывала своей склонности к однополой любви.
После этого у Цветаевой был краткосрочный роман с Осипом Мандельштамом, затем с другом ее мужа Константином Родзевичем. Несмотря на все это Марине Цветаевой и в голову не приходило бросить мужа. А когда Сергей Эфрон был расстрелян в 1941 году, в этом же году покончила с собой и Марина Цветаева.
«Созданы, развращены и эксплуатируются иудеями» , — писал об американской молодёжи знаменитый Генри Форд. Интересно, а какой была советская молодежь после захвата Российской империи иудобольшевиками?
Нынешние коммунисты и либералы об этом умалчивают...
Когда европейская интеллигенция осмысливала выводы З. Фрейда о «либидо», — то Бланк-Ленин с подельниками взяли выводы Фрейда на вооружение и в прикладном порядке попытались их применить — чтобы увести молодежь захваченной страны подальше от политики. Тем более, что основатель разрушительной марксистской технологии Ф. Энгельс уже давно рассуждал о необходимости разрушения и ликвидации семьи.
Можно подумать — что через полтора месяца после захвата Российской империи у большевиков не было больше проблем — чем уделить самое пристальное внимание развалу семьи, свободной любви, разврату — 16 декабря 1917 года ими был срочно принят декрет об освобождении женщины от семьи — «О расторжении брака», упростивший разводы до минутной формальности.
Поскольку после прихода к власти большевиков Уголовный кодекс Российской империи был отменен полностью с первых же дней захвата власти, то исчезло и преследование за гомосексуализм, и свобода понеслась во все дыры и щели .
Аналогом современного доктора Щеглова Льва Моисеевича в тот период — был специалист по всем видам секса, его соплеменник Жора Баткис, который с удовольствием отмечал:
«Что касается гомосексуализма, содомии различных других форм сексуального удовлетворения, которые европейское законодательство рассматривает как угрозу общественной морали, то советское законодательство относится к ним, как к так называемым «естественным» половым отношениям. Все формы половой жизни являются частным делом».
Нет, это высказывание было лукавым, ибо это стало политикой и делом новой власти, и нарком государственного презрения А. Коллонтай к восторгу публики орала: «В свободном обществе удовлетворить половую потребность также просто, как выпить стакан воды».
Эта инициатива большевиков легла на готовую почву «прогрессивной» интеллигенции, поддержавшей революцию, и свобода понесла…
Поэтесса Марина Цветаева изменяла Сергею Эфрону с агрессивной лесбиянкой Софией Парнок, затем обе они занялась любовью с Сонечкой Голлидей, а затем решили поэкспериментировать с режиссером Юрием Завадским, который крепко был связан гомосексуальной «любовью» с поэтом Павлом Антокольским.
«Вся Москва знала, что через постель жидовочки Лили Брик при постоянном муже Осе и при постоянном сожителе «Володичке» Маяковском проходит целая череда ещё и временных мужчин…, — отметил в своей книге Н. Кузьмин, — Лиля Брик (девичья фамилия Каган) … с 13 лет пошла по мужским рукам и освоила в своем древнейшем ремесле какие-то настолько тайные секреты, что её власть над мужчинами становилась беспредельной и деспотичной.
«Знакомиться лучше всего в постели!», — заявляла она всякому, кто попал в орбиту её извращенного внимания.
Через постель этой советской Мессалины прошли Н. Пунин, будущий муж А. Ахматовой, Ю. Тынянов, А. Мессерер, кинорежиссеры Л. Кулешов и В. Пудовкин, военачальник В. Примаков, крупный чекист Агранов и два совершенно загадочных человека: Ю. Абдрахманов, шишка из кавказкой республики, и А. Краснощеков (он же Аарон Тобинсон) — портной из Чикаго… затем ставший в Москве одним из руководителей Госбанка.
Обстановка в доме Бриков напоминала собачью свадьбу. Мужчины увивались вокруг томно усмехающейся Лили, отчаянно отпихивая один другого… Впрочем, все смолкали, когда появлялся «без очереди» мрачный кровавый нквдист высокого ранга — Янкель Агранов-Сорензон… Ему было постоянно некогда, и Лиля срочно уединялась с ним в спальне, не обращая внимания на притихших гостей…
В общем, наступили счастливые звездные времена Парнок, Голлидей и Каган-Бриков, которые даже утерли нос «сущему черту» старухе Гиппиус. Но всех перескакала богатая авантюристка-аристократка и большевичка с международным размахом жидовочка А. Коллонтай (1872-1952).
Она жила с прислугой в трехэтажном особняке, и в 21 год она вышла замуж за инженера Владимира Коллонтая. Но вскоре ей очень наскучила семейная жизнь, и она решила её украсить — и соблазнила лучшего друга мужа офицера А. Саткевича, и через некоторое время заставила консервативного изнемогающего от ревности мужа принять вариант любви «втроем». Но и это скоро ей надоело, и ей опротивела семейная жизнь после того, когда она встретила пламенную раскрепощенную революционерку Елену Стасову, которая рассказала о революционной романтике, о любви с адреналином и изрекла «непререкаемую» «глубокую» истину: «Семья — это тюрьма!».
Соответственно муж — это тюремщик, деспот и тиран. Это было для А. Коллонтай прозрением — вот чего ей надо… — освобождения!
Она тут же полюбила большевизм, как она призналась — за «его бескомпромиссность», и, бросив мужа и сына, взяв с собой кучу денег в 1898 году поехала за границу «учиться социализму».
После многочисленных романтических приключений весной 1917-го Александра Коллонтай по призыву Бланка-Ленина, жившего в то время одновременно с двумя женщинами — Надеждой Крупской и Инессой Арманд, прибыла ему на помощь покорять Российскую империю. Хитрый, коварный и циничный Ленин, зная «козыри» Коллонтай, дал ей тяжелый участок работы — послал ещё сексапильную 45-летнюю революционерку в Кронштадт к непредсказуемым буйным матросам с задачей — Балтийский флот должен быть большевистским.
Такого агитатора матросы ещё не видали и были застигнуты врасплох. А когда Коллонтай стала горячо рассказывать, что если большевики придут к власти, то наступит полная свобода — в смыcле: «трахнуть» любую женщину будет также просто, доступно и нормально — как выпить стакан воды, то матросы просто обалдели от такой перспективы, сразу «покраснели» и стали таскать Коллонтай по военным кораблям — проверять: не врёт ли страстная агитаторша.
— Не врала! Слова и дела у этой помощницы Бланка-Ленина не расходились. Вот это баба из большевистского центра! — восхищались шокированные и довольные матросы, так и назвали Коллонтай — Центробаба.
Это был неординарный ход даже для «прогрессивного бомонда», — любовь «втроем» и даже «стайная собачья» любовь Каган-Брик меркла перед этим эпатажным размахом — любовью с толпой матросов. Скандальная слава о «подвигах» Коллонтай гремела на весь Петроград и в завистливой Москве, о таком «коммунизме» размечтались многие…
А когда большевики захватили Россию, то Коллонтай свои взгляды на любовь, семью и секс при поддержке Бланка-Ленина возвела в ранг государственной идеологии. Она издала книгу по идеологии пролетарского полового удовлетворения под названием «Любовь пчел трудовых», в которой убеждала, что рабочие должны как пчелы в улье — совокупляться беспорядочно с кем попало, чтобы не понять — чьи дети, которых должно воспитывать общество без родителей в интернатах.
«Семья с точки зрения народного хозяйства должна быть признана не только бесполезной, но вредной» , — продолжала линию Энгельса Коллонтай. Вместо устаревшей любви она пропагандировала 2-3-дневную влюбленность с одним партнером, а затем с другим, третьим…. «Зачем вместе — любовь и обеденный самовар?», — утверждала она в наступивший период необычайного разгула сифилиса.
Благодаря Коллонтай и остальным большевикам мораль и нравственность в рабочей, солдатской и молодежной среде были отброшены до пещерного уровня. То, на что обратил внимание Ф. Ницше: все постепенные многовековые цивилизационные накопления человечества, прогресс человечества в морали и нравственности — правильные наслоения сознания в бессознательном: комплексы стыда, срама, морали и нравственности, совести, понятия «правильно» и «неправильно», добра и зла, нравственности и порока — всё это захватчики России попытались уничтожить в кратчайшие сроки.
Теорию «пролетарского секса» Коллонтай постарался «творчески» углубить коренной революционер Арон Залкинд, который утверждал, что когда в рабочем общежитии все друг с другом пересовокупляются, то это будет «способствовать росту коллективных чувств, классовой организованности… (и т.п.)».
Свобода для освобожденной в России женщины по-ленински, по-коммунистически уже через три месяца выглядела, мягко говоря, более чем странно — безработица, голод и холод, еженедельно вваливаются под любым предлогом вооруженные рабочие и солдаты — и откровенно грабят, более того — без спроса могли каждый день изнасиловать на улице или дома…
Обращаю внимание — все вышеописанное происходило не тысячи лет тому назад, в далеких варварских временах, а в 20-м веке, ещё и сто лет не прошло с тех близких трагических времен…
Справедливости ради необходимо сказать, что "недолго музычка играла": отобравший в 1929 году у иудобольшевиков власть И. В. Сталин опять ввел уголовное преследование, наказание за гомосексуализм. А нравственность в атеистическом государстве призван был защищать "моральный кодекс строителя коммунизма". И советская школа стала приобретать дореволюционное обличье, появилась новая русская техническая и творческая интелигенция из низов - взамен уничтоженной. Русский народ в очередной раз переболел ересью жидовствующих. Поэтому и просуществовал Советский Союз вплоть до конца восьмидесятых годов прошлого века - война между добром и злом шла с переменным успехом. Поэтому соплеменники картавого Бланка-Ленина до сих пор нам простить не могут, что "в СССР секса не было".
А сейчас морально-нравственные дегенераты "оторвались" по полной - тяжело жить им среди нелюбимой культуры, среди нелюбимого народа, в нелюбимой стране...
По книге: Роман Ключник
Технологии подавления Русского народа. Применяемые способы подавления русских. Часть третья. Интеллектуальные ловушки для Русской патриотической интеллигенции. - СПб: ООО «СПб СРП "Павел" ВОГ», 2016 - 672 с. ISBN 978-5-4240-0136-9
Для одних он - реформатор, авангардист, «горлан-главарь». Для других — любимый поэт-лирик. Для всех одинаково — трагически ушедший из жизни в 37 лет гений. Но была ли эта смерть самоубийством?
По поводу собственной персоны Маяковский никогда никаких иллюзий не питал: «Я — ассенизатор и водовоз поэзии — бабы капризной». Разве может иметь уравновешенную натуру и здоровую психику человек так себя позиционирующий? Его странности всегда выходили за рамки нормы.
Советские биографы Маяковского сильно сгущают краски, описывая жизнь поэта и его фобии. Большинство мнений сводятся к крайностям. Уже в 14 лет Владимир примкнул к подпольным большевикам, за что дважды отсидел в Бутырской тюрьме. Это усугубило хроническую неврастению, сделала его скрытным, замкнутым и брезгливым.
Всю жизнь Маяковский страдал от тревожной мнительности, от панического страха заразиться и заболеть. Он без конца мыл руки, старался не прикасаться к дверным ручкам и не есть из общей посуды. Для профилактики венерических недугов принимал ртутные препараты. Патологический характер со временем приобрели и его всегдашние разговоры о самоубийстве. «Он буквально терроризировал этим близких, — вспоминала Лиля Брик, — прощальные письма он писал не один раз».
По мнению многих историков, любые неблагоприятные факторы приводили его к мыслям о самоубийстве. Да, он любил поиграть в «русскую рулетку»: повезет — не повезет, причем, с тем же азартом, с каким играл в карты и в бильярд. Суицидальные мотивы и в творчестве Маяковского проявились тоже довольно рано. Но большинство его друзей не относились к этому всерьез. Ведь Владимир Владимирович всегда любил эпатировать публику.
Биографы констатируют, что 1929-30 годам у поэта развилась настоящая клиническая депрессия. Видимых причин этому, действительно, было множество. Усилилась волна критических выступлений в адрес его поэзии и драматургии, он разочаровался в идеологии коммунистов. Ему осточертел «брак втроем» с супругами Брик. Он мечтал создать собственную семью и периодически влюблялся, но опять же при заботливом контроле Лили. Парижская пассия Маяковского, Татьяна Яковлева собралась замуж за другого. Актриса Вероника Полонская не решалась развестись со своим мужем, чтобы остаться с поэтом и т.д. Депрессия депрессией, но ведь мечтал… И значит, не собирался всерьез себя убивать?!
Начнем с того, что Бриков совместная жизнь с поэтом устраивала и давала заметные материальные блага. Осе с Лилей совсем не хотелось отпускать его от себя. А если он женится, то разъезд неминуем. Поэтому в 1928 году в Париже сестра Лили Эльза знакомит Маяковского с красавицей Татьяной Яковлевой, русской эмигранткой. Расчет прост: она возвращаться на родину не собирается, а Маяковский ни за что не останется за границей, и брак не состоится.
Когда Маяковский в апреле 1929 года возвращается в Москву, Брики тут же знакомят его с 22-летней актрисой МХАТа Вероникой Полонской. Он увлекается ею, но Полонская у Бриков на крючке — всегда есть возможность намекнуть на возможную огласку ее отношений с поэтом. Ведь она замужем за актером Яншиным.
4 апреля 1930-го, когда Брики уезжают за границу, Маяковский делает решительный шаг — вносит деньги в жилищный кооператив, чтобы жить в своей квартире с Полонской (после его смерти там поселятся Брики). 13 апреля Маяковский был допоздна в гостях у В. Катаева. 14-го в понедельник в 8.30 пришел к В. Полонской. Вместе они поехали в роковую квартиру в Лубянском на такси. Там Полонская пообещала поэту, что останется с ним, но спешила на репетицию к 10.30… Через несколько минут раздался выстрел.
Валентин Иванович Скорятин провел собственное уникальное расследование уже после того, как архивы были рассекречены. И ему удалось выяснить, что официальная версия, самоубийства поэта по «причинам личного порядка» была тщательно сфабрикована. «Предсмертного письма» Владимир Маяковский не писал. Это фальшивка, грамотно подделанная ГПУшниками. Во-первых, датировано оно 12 апреля, во-вторых, написано было карандашом, а поэт всегда писал только своей ручкой, в-третьих, содержание письма вызывает недоумение.
«Всем. В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил. Мама, сестры и товарищи, простите, — это не способ (другим не советую) — но у меня выходов нет. Лиля — люби меня. Товарищ правительство, моя семья — это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь — спасибо. Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся. Счастливо оставаться».
Почему в списке наследников первой стоит Лиля, а не родные? Маяковский был предельно благороден с людьми близкими, всегда помогал матери и сестрам, это не его логика. Также он не мог публично «ославить» замужнюю тогда еще Полонскую, заодно и оскорбив ее фразой: «Лиля — люби меня». И если поэт готовился к решающему разговору с возлюбленной, зачем заранее написал все это?
Скорятин цитирует С. Эйзенштейна: «Его надо было убрать. И его убрали… Ничего подобного поэт написать не мог». (Позже Правительство РСФСР закрепит право на наследство: 1/2 часть Л. Брик, по 1/6 — матери и сестрам, В. Полонской — ничего).
Скорятин уверен, что Полонскую принудили дать «правильные» показания для «все объясняющей» версии самоубийства. Мол, «от мужа уходить не собиралась, вышла из комнаты, побежала по лестнице, раздался выстрел…» Он приводит цитату из письма Ю. Олеши В. Мейерхольду в Берлин 30 апреля 1930 года: «…Она выбежала с криком: «Спасите», и раздался выстрел…»
Посмертная маска поэта, сделанная скульптором К. Луцким, свидетельствует о том, что у покойника был сломан нос. Значит, Маяковский упал лицом вниз, а не на спину, как бывает при выстреле в себя.
В рассекреченном Уголовном деле № 02-29 о самоубийстве поэта, Скорятин обнаружил, что в протоколе вообще не упомянуто предсмертное письмо, не проводилась и экспертиза рубашки Маяковского. Рубашку взяла себе Л. Брик. Она же получила деньги и вещи, найденные в его комнате 2113 руб. 82 коп. и 2 золотых кольца (об этом свидетельствует расписка) Дело явно гнали, оно было закрыто уже 19 апреля.
Выяснилось и еще кое-что. Лиля, так же как ее муж Осип Брик, являлась агентом секретного отдела ЧК. Именно эта организация помогла Брикам срочно уехать в феврале 1930 года за границу… Брики не могли не знать, что Маяковский в скором времени будет убит. Его голос начал звучать опасным диссонансом, а приспосабливаться он не желал.
Имя убийцы неизвестно. Но понятно, кому это было выгодно. Кому не нравились его пьесы и желание написать поэму «Плохо»…
Загрузка...