Через пять лет после этого переселения муж Ирины заболел чахоткой и умер. Господа Шмидты пытались выдать Ирину замуж вторично, но услышав слова: «Хоть убейте меня, замуж больше не пойду», решили оставить её у себя дома. Не долго пришлось работать Ирине экономкой, через полтора года стряслась беда над усадьбой Шмидта, обнаружилась покража двух холстов. Прислуга показала, что их украла Ирина. Приехал становой со своими солдатами, и помещики упросили его наказать виновную. Солдаты зверски ее били, истязали, пробили ей голову, порвали уши. Ирина продолжала говорить, что не брала холстов. Тогда господа призвали местную гадалку, которая сказала, что холсты украла действительно Ирина, да не эта, и опустила их в воду, то есть в реку. На основании слов гадалки начали искать холсты в реке и нашли их.
После перенесенного истязания невинная Ирина не была в силах жить у господ "нехристей" и в один прекрасный день ушла. Помещик подал заявление о ее пропаже. Через полтора года ее нашли в Киеве, куда она добралась Христовым именем на богомолье. Схватили несчастную Ирину, посадили в острог и затем препроводили по принадлежности к помещику. Можно себе представить, что она испытала в остроге, сидя с арестантами, мучимая голодом и обращением конвойных солдат! Помещики, чувствуя свою вину и как они жестоко отнеслись к ней, простили Ирину, желая опять пользоваться ее услугами. Господа сделали Ирину огородницей, и более года она прослужила им верою и правдою, но вследствие испытанных ею страданий и несправедливости, и благодаря общению с киевскими подвижниками в ней произошла внутренняя перемена. Через год ее опять нашли в Киеве и арестовали. Снова ей пришлось претерпеть страдания острога, возвращение к помещикам, и наконец, к довершению всех испытаний, господа не приняли ее и выгнали раздетую, без куска хлеба на улицу деревни. Идти в Киев, конечно, было непосильно и даже бесполезно в духовном смысле, несомненно, духовные отцы благословили ее на юродство ради Христа, и она приняла в Киеве тайный постриг с именем Параскева, оттого и стала называть себя Пашей. Пять лет она бродила по селу как помешанная, служа посмешищем не только детей, но и всех крестьян. Тут она выработала привычку жить все четыре времени года на воздухе, голодать, терпеть стужу и затем пропала.
В Саровском лесу она пребывала, по свидетельству монашествующих в пустыни, около 30 лет; жила в пещере, которую себе вырыла. Ходила она временами в Саров, в Дивеево, и ее чаще видели на Саровской мельнице, куда она являлась работать на живущих там монахов.
Она обладала всегда удивительно приятной наружностью. Во время своего житья в Саровском лесу, долгого подвижничества и постничества Паша имела вид Марии Египетской. Худая, высокая, совсем сожженная солнцем и поэтому черная, страшная, носила в то время короткие волосы, так как все поражались ее длинными до земли волосами, придававшими ей красоту, которые мешали ей теперь в лесу и не соответствовали тайному постригу. Босая, в мужской монашеской рубашке, свитке, расстегнутой на груди, с обнаженными руками, с серьезным выражением лица, она приходила в монастырь и наводила страх на всех, не знающих ее. За четыре года до переезда в Дивеевскую обитель она временно проживала в одной из деревень. Ее уже считали тогда блаженной, и прозорливостью своею она заслужила всеобщие уважение и любовь. Крестьяне и странники давали ей деньги, прося ее молитв, а исконный враг всего доброго и хорошего в человечестве вселил разбойникам напасть на нее и ограбить несуществующее богатство, чем уподобил ее страдания страданиям батюшки о. Серафима. Негодяи избили ее до полусмерти, и блаженную Пашу нашли всю в крови. Она болела после этого целый год и совершенно уже никогда не поправлялась. Боли проломленной головы и опухоль под ложечкой мучили ее постоянно, хотя она, по-видимому, не обращала никакого внимания и только изредка говорила себе же: "Ах, маменька, как у меня тут болит! Что ни делай, маменька, а под ложечкой не пройдет"
Живя уже в Дивееве, блаженная Паша шла осенью 1884 г. мимо ограды кладбищенской церкви Преображения Господня и, ударив палкой об столб ограды, сказала: «Вот как этот столб-то повалю, так и пойдут умирать, только поспевай могилы копать». Слова эти скоро сбылись: как повалился столб - блаженная Пелагея Ивановна, за нею умер священник Феликсов, потом столько монахинь, что сорокоусты, не прекращались целый год, и случалось, что двух сразу отпевали.
Многие годы скиталась она, юродствуя, до переселения в Саровский лес. Современники отмечали, что внешность блаженной Паши Саровской менялась от её настроения, она была то чрезмерно строгой, сердитой и грозной, то ласковой и доброй:
«Детские, добрые, светлые, глубокие и ясные глаза её поражают настолько, что исчезает всякое сомнение в её чистоте, праведности и высоком подвиге. Они свидетельствуют, что все странности её, - иносказательный разговор, строгие выговоры и выходки, - лишь наружная оболочка, преднамеренно скрывающая смирение, кротость, любовь и сострадание»...
Все ночи блаженная проводила в молитве, а днем после церковной службы жала серпом траву, вязала чулки и выполняла другие работы, непрестанно творя Иисусову молитву. С каждым годом возрастало число страждущих, обращавшихся к ней за советами, с просьбами помолиться за них.
После смерти в 1884 году дивеевской блаженной Пелагеи Ивановны Серебренниковой Паша осталась в обители до конца своих дней и в течение 31 года продолжала их общее предназначение: спасать души монашествующих от натисков врага человечества, от искушений и страстей, им ведомых по прозорливости.
Случаев прозорливости блаженной Паши невозможно собрать и описать. Так, однажды она встала с утра вся расстроенная, после полудня к ней подошла приезжая госпожа, поздоровалась и хотела побеседовать, но Прасковья Ивановна закричала, замахала руками: " Уйди, уйди! Неужели не видишь диавол! Топором говову отрубили!" Посетительница перепугалась, отошла, ничего не понимая, но вскоре ударили в колокол, оповещая, что сейчас в больнице скончалась монахиня во время припадка падучей болезни; тогда стали понятны слова блаженной Паши.
Известно также, что в 1903 году во время прославления преподобного Серафима Саровского ее посетили Августейшие особы - Император Николай II и Императрица Александра Федоровна. Им предрекла блаженная скорое рождение долгожданного Наследника, а также гибель России и царской династии, разгром Церкви и море крови, после этого Государь не раз обращался к предсказаниям Параскевы Ивановны, посылая время от времени к ней великих князей за советом. Незадолго до своей кончины блаженная часто молилась перед портретом Государя, предвидя скорую его мученическую смерть.
Скончалась блаженная схимонахиня Параскева в 1915 году в возрасте 120 лет. Могилка Параскевы Ивановны находится у алтаря Троицкого собора.
Перед своей кончиной блаженная Параскева благословила жить в Дивеевской обители свою преемницу - блаженную Марию Ивановну.
Вот отзывы очевидцев о юродивой Паше Саровской, которую преподобный Серафим благословил на жизнь скитальческую, и которая так долго исполняла завет святого и великого старца Саровского:
Отец настоятель Суздальского Ефимьева монастыря архимандрит Серафим (Чичагов), автор “Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря”, прекрасно изучив эту замечательную женщину, говорил о ней: “От доброго взгляда ее каждый человек приходит в невыразимый восторг. Детские, добрые, светлые, глубокие и ясные глаза ее поражают настолько, что исчезает всякое сомнение в ее чистоте, праведности и высоком подвиге. Они свидетельствуют, что все странности ее, - иносказательный разговор, строгие выговоры и выходки, - лишь наружная оболочка, преднамеренно скрывающая величайшее смирение, кротость, любовь и сострадание. Облекаясь иногда в сарафаны, она, как превратившаяся в незлобное дитя, любит яркие красные цвета и иногда одевает на себя несколько сарафанов сразу, как, например, когда встречает почетных гостей или в предзнаменование радости и веселия для входящего к ней лица”.
По свидетельству монашествующих, преподобный Серафим еще при жизни своей благословил Прасковью Ивановну на скитальческую жизнь в дремучих лесах Саровских. Там она пребывала в посте и молитве около тридцати лет. Жила она в вырытой ею пещере. Говорят, что у нее было несколько пещер в разных местах обширного непроходимого леса, переполненного хищными зверями. “Во время своего житья в Саровском лесу, долгого подвижничества и постничества она имела вид Марии Египетской, - говорил архимандрит Серафим, - Худая, высокая, совсем сожженная солнцем и поэтому черная и страшная, она носила в то время короткие волосы, так как ранее все поражались ее длинным до земли волосами, придававшими ей красоту, которая мешала ей в лесу и не соответствовала тайному постригу. Босая, в мужской монашеской рубашке - свитке, расстегнутой на груди, с обнаженными руками, с серьезным выражением лица, она приходила в монастырь и наводила страх на всех, не знающих ее ”.
Прасковья Ивановна жила в домике, очень небольшом, слева от монастырских ворот. Там у нее была одна просторная и светлая комнатка, замечательно опрятная. Вся стена этой комнатки против дверей была закрыта большими иконами. В центре – Распятие, по сторонам его – справа Божия Матерь, слева – ап. Иоанн Богослов. В этом же домике, в правом от входа углу, имелась крохотная келья – чуланчик, служащая спальной комнаткой Прасковьи Ивановны. Простая деревянная кровать юродивой Паши Саровской с громадными подушками редко занималась ею, а больше на ней покоились куклы. Да и не было времени ей лежать, так как ночи напролет она молилась перед большими образами. Изнемогая под утро, Прасковья Ивановна ложилась и дремала, но чуть забрезжит свет, - она уже моется, чистится, прибирается или выходит на прогулку – для молитвы. После обедни она садилась за работу, вязала чулки или делала пряжу. Это занятие сопровождалось, конечно, внутренней молитвой, и потому пряжа Прасковьи Ивановны так ценилась в обители, что из нее делали пояски и четки.
Народ почитал в Прасковье Ивановне прорицательницу. Под окнами ее домика по целым дням стояла толпа богомольцев, с благоговеньем ожидавших, не даст ли она им добрый совет, не помолится ли за них.
Имя Прасковьи Ивановны было известно не только в народе, но и в высших кругах общества. Почти все из высокопоставленных лиц, посещая Дивеевский монастырь, считали своим долгом побывать у Прасковьи Ивановны.
О прозорливости Прасковьи Ивановны рассказывали: “Когда наша мать настоятельница и игумения Мария, - рассказала мать Анфия, заведующая монастырской гостиницей, - текущей зимой была тяжело больна, мы, сестры, сильно скорбели и опасались за конец болезни. Неоднократно мы спрашивали Прасковью Ивановну, выздоровеет ли наша мать настоятельница, и она каждый раз говорила нам, что ее ждет скорое выздоровление. Предсказание Прасковьи Ивановны сбылось. Мать настоятельница оправилась от своей тяжелой болезни, и опасность миновала”.
Один из москвичей – корреспондентов, посетивший в Дивееве с товарищами Прасковью Ивановну, о ее прозорливости сообщил: “Когда мы вошли в домик, нас встретила мать Серафима и молоденькая послушница. Они сообщили нам, что Прасковья Ивановна заперлась в своей крохотной келии, но может быть, скоро выйдет, и поэтому нас просили обождать. Мы стояли у входа в покой с матерью Серафимой, как дверцы кельи открылись, и к нам порывистыми шагами вышла Прасковья Ивановна. Она была такой, как ее описал архимандрит Серафим. Не обращая ни на кого внимания, она прерывисто прошла и, обращаясь к художнику М., сказала, грозя пальцем: “Денежку не бережешь, по ветру пускаешь!” Сказав это, она, проходя к окну, перед которым стояла группа богомольцев, пожала мне руку, молча. Бросив взоры на стоящих на дворе богомольцев, она вновь устремила свои очи на нас и довольно долго вглядывалась в нас, как бы читая наши мысли. Становилось жутко. Но вот она по своей прозорливости прочла наши мысли: мы искренно жалели ее. Она немного постояла как бы в полузабытьи, потом лицо просияло, и она на нас уже перестала смотреть сурово. Ее лицо стало радостно, она повеселела. Мы передали ей нашу лепту – на свечи. Это еще более обрадовало ее. Она стала резвиться, как дитя. Немного спустя, она опустилась перед распятьем на колени и стала горячо молиться, все время кладя земные поклоны. Мать Серафима и послушница при этом стали петь заздравный стих, закончив поминовением наших имен: Иакова, Стефана и Эмилия. Мы были поражены и обрадованы тем, что эта блаженная с чистым взором ребенка молилась за нас, грешных. Радостная и довольная она отпустила нас с миром, благословив на дорогу. Сильное впечатление произвела она на нас. Это цельная, не тронутая ничем внешним натура, всю свою жизнь, все свои помыслы отдавшая во славу Господа Бога. Она редкий человек на земле, и надо радоваться, что такими людьми еще богата земля Русская”.
14 января 2004 г.мощи трех Дивеевских блаженных - Пелагеи, Параскевы и Марии - впервые были вынесены и открыты для поклонения в Казанской церкви Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря. Святые старицы были прославлены как местночтимые святые в июле 2004 года в ходе торжеств, посвященных 250-летию со дня рождения преподобного Серафима Саровского. Архиерейский Собор Русской
Православной Церкви в октябре 2004 г. благословил общецерковное прославление Христа ради Дивеевских юродивых – блаженных Пелагии (Серебренниковой; 1809-1884), схимонахини Параскевы (Паши Саровской) и Марии (Фединой).
22 сентября/5 октября - день памяти дивеевской блаженной Параскевы Ивановны, более известной как Паша Саровская.
Тропарь, глас 1:
Глас апостола Павла услышавша глаголющ: мы юроди Христа ради, рабы Твои, Христе Боже, Пелагия, Параскева и Мария, юроди быша на земли Тебе ради; темже, память их почитающе, Тебе молим: Господи, спаси души наша.
Кондак, глас 8:
Вышния красоты возжелевша, нижния сласти телесныя тощно оставили есте, нестяжанием суетнаго мира, ангельское житие проходяща, скончавшася, Пелагие, Параскево и Марие блаженныя: Христа Бога молите непрестанно о всех нас.
Величание:
Ублажаем вас, святыя блаженныя матери наша Пелагие, Параскево и Марие, и чтим святую память вашу, вы бо молите о нас Христа Бога нашего.
(www.diveevo.ru; www.st-nikolas.orthodoxy.ru; иллюстрации - www.4udel.nne.ru; www.st-nikolas.orthodoxy.ru; florensky.nnov.ru; diveevo.nne.ru; diveevo.biz; www.nne.ru; www.cirota.ru).
За год до кончины Пелагии Ивановны в обители поселилась блаженная Паша Саровская. В миру она носила имя Ирина Ивановна. Родилась в начале XIX века в с. Никольском Спасского уезда Тамбовской губернии в семье крепостного крестьянина. После смерти мужа Ирину взяли в помещичий дом кухаркой, потом экономкой. Вскоре прислуга оклеветала ее перед господами в краже, и они отдали ее на истязание солдатам. Не выдержав несправедливости, Ирина ушла в Киев, где прозорливые старцы благословили ее на путь юродства и тайно постригли в схиму с именем Параскевы, после чего она стала называть себя Пашей.
Через полтора года по заявлению помещика полиция разыскала ее и отправила по этапу к господам. Через год она снова бежала, и снова по розыску ее возвратили обратно. Однако помещики ее уже не приняли, и с гневом выгнали на улицу. 30 лет блаженная прожила в Саровском лесу в пещерах. Рассказывали, что вид ее в те годы был как у Марии Египетской: худая, высокая, почерневшая от солнца, она наводила страх на всех не знавших ее.
Видя ее подвижническую жизнь, люди стали обращаться к ней за советами и молитвой, и замечали, что она не лишена дара прозорливости. Поселилась Прасковья Ивановна в Дивееве в 1884 году сначала у клиросных, потом в домике у монастырских ворот. Она стала очень чистоплотной и полюбила порядок. Одевалась, как дитя, в яркие сарафаны.
Своеобразно у нее проявлялась любовь к Царице Небесной и святым: то начинала угощать иконы, то украшала их цветами, ласково разговаривая с ними. Если упрекала людей за проступки, говорила: "Зачем обижаешь Маменьку!", то есть Царицу Небесную. Всю ночь до утра она молилась. После обедни работала: вязала чулки или жала серпом траву, - под видом этих занятий творила непрестанно Иисусову молитву и клала поклоны Христу и Богородице. С утра до вечера блаженная принимала приходивших к ней людей, кого-то обличая в тайных грехах, кому-то в точности предсказывая будущее. Когда Леонид Михайлович Чичагов, еще будучи блестящим полковником, впервые приехал в Дивеево, блаженная Паша предсказала ему, что он скоро станет священником, заметив: "Рукава-то поповские".
После рукоположения он стал часто бывать в Дивееве и всегда заходил к блаженной. Прасковья Ивановна настойчиво говорила ему: "Подавай прошение Государю, чтоб нам мощи открывали". Чичагов отвечал, что он не может быть принят Государем по такому вопросу - его сочтут сумасшедшим. Но потом решил собрать материал о святой жизни старца Серафима, о сложном пути становления Серафимо-Дивеевского монастыря. Так возникла книга "Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря". Л. М. Чичагов преподнес ее Государю Николаю II. Впоследствии архимандрит Серафим (Чичагов), в будущем митрополит, ныне прославленный как священномученик, был главным организатором торжеств прославления преподобного Серафима.
В 1903 году, после торжеств прославления преподобного Серафима, Государь Николай II посетил Дивеево и был с Государыней в келье у Паши Саровской. Перед приходом гостей она велела вынести все стулья и усадила Царскую Чету на ковер.
Прасковья Ивановна предсказала надвигавшуюся на Россию катастрофу: гибель династии, разгон Церкви и море крови. Предсказала и рождение Наследника, и после его рождения ее словам пришлось поверить. После этого Государь не раз отправлял в Дивеево гонцов к Паше по важным вопросам. Перед концом жизни она молилась на портрет Царя, приговаривая: "Не знай, преподобный, не знай, мученик…"
Скончалась блаженная Прасковья Ивановна 24 сентября/5 октября 1915 года в возрасте около 120 лет. 31 июля 2004 года блаженная старица была причислена к лику местночтимых святых, а в октябре 2004 года было благословлено ее общецерковное почитание.
Домик-келья, где она жила, в 2004 году передан монастырю, ныне в нем находится музей блаженной Паши и истории Дивеевской обители. Святые мощи блаженной почивают в Казанской церкви.
В миру была она крепостной крестьянкой, скромною, трудолюбивою, рано овдовевшей. Блаженная Паша Саровская (в миру - Ирина) родилась в 1795 г. в селе Никольском Спасского уезда Тамбовской губернии в семье крепостного крестьянина Ивана и его жены Дарьи, которые имели трех сыновей и двух дочерей.Одну из дочерей звали Ириной-нынешнюю Пашу. Господа отдали ее в семнадцать лет против желания и воли замуж за крестьянина Феодора. Ирина жила с жужем хорошо,согласно, любя друг друга, и родные мужа любили её за кроткий нрав и трудолюбие,любила церковные службы, усердно молилась, избегала гостей, общества и не выходила на деревенские игры. Прошло пятнадцать лет, и Господь не благословил их детьми. Помещики Булыгины продали Ирину с мужем господам Шмидтам, в село Суркот.
Чрез пять лет после этого переселения муж Ирины заболел чахоткой и умер. Господа Шмидты пытались выдать Ирину замуж вторично, но услышав слова: «Хоть убейте меня, замуж больше не пойду», решили оставить её у себя дома. Не долго пришлось работать Ирине экономкой, через полтора года стряслась беда над усадьбой Шмидта, обнаружилась покража двух холстов...Прислуга показала, что их украла Ирина. Приехал становой со своими солдатами, и помещики упросили его наказать виновную. солдаты зверски ее били, истязали, пробили ей голову, порвали уши...Ирина продолжала говорить, что не брала холстов. Тогда господа призвали местную гадалку, которая сказала, что холсты украла действительно Ирина, да не эта, и опустила их в воду, то есть в реку. На основании слов гадалки начали искать холсты в реке и нашли их.
После перенесенного истязания невинная Ирина не была в силах жить у господ "нехристей" и в один прекрасный день ушла. Помещик подал заявление о ее пропаже. Через полтора года ее нашли в Киеве, куда она добралась Христовым именем на богомолье. Схватили несчастную Ирину, посадили в острог и затем, конечно неспеша, препроводили по пренадлежности к помещику. Можно себе представить, что она испытала в остроге, сидя с арестантами, мучимая голодом и обращением конвойных солдат! Помещики, чувствуя свою вину и как они жестоко отнеслись к ней, простили Ирину, желая опять пользоваться ее услугами. Господа сделали Ирину огородницей, и более года она прслужила им верою и правдою, но вследствие испытанных ею страданий и несправедливости, и благодаря общению с киевскими подвижниками в ней произошла внутренняя перемена. Через год ее опять нашли в Киеве и арестовали. Снова ей пришлось претерпеть страдания острога, возвращение к помещикам, и наконец, к довершению всех испытаний, господа не приняли ее и выгнали раздетую, без куска хлеба на улицу деревни. Идти в Киев, конечно, было непосильно и даже бесполезно в духовном смысле, несомненно, духовные отцы благословили ее на юродство ради Христа, и она приняла в Киеве тайный постриг с именем Параскева, оттого и стала называть себя Пашей. Пять лет она бродила по селу как помешанная, служа посмешищем не только детей, но и всех крестьян. Тут она выработала привычку жить все четыре времени года на воздухе, голодать, терпеть стужу и затем пропала.
В Саровском лесу она пребывала, по свидетельству монашествующих в пустыни, около 30 лет; жила в пещере, которую себе вырыла. Ходила она временами в Саров, в Дивеево, и ее чаще видели на Саровской мельнице, куда она являлась работать на живущих там монахов.
Она обладала всегда удивительно приятной наружностью. Во время своего житья в Саровском лесу, долгого подвижничества и постничества Паша имела вид марии Египетской. Худая, высокая, совсем сожженная солнцем и поэму черная, страшная, носила в то время короткие волосы, так как все поражались ее длинными до земли волосами, придававшими ей красоту, которые мешали ей теперь в лесу и не соответствовали тайному постригу. Босая, в мужской монашеской рубашке, свитке, расстегнутой на груди, с обнаженными руками, с серьезным выражением лица, она приходила в монастырь и наводила страх на всех, не знающих ее. За четыре года до переезда в Дивеевскую обитель она временно проживала в одной из деревень. Ее уже считали тогда блаженной, и прозорливостью своею она заслужила всеобщие уважение и любовь.Крестьяне и странники давали ей деньги, прося ее молитв, а исконный враг всего доброго и хорошего в человечестве вселил разбойникам напасть на нее и ограбить несуществующее богатство, чем уподобил ее страдания страданиям батюшки о. Серафима. Негодяи избили ее до полусмерти, и блаженную Пашу нашли всю в крови.Она болела после этого целый год и совершенно уже никогда не оправлялась. Боли проломленной головы и опухоль под ложечкой мучают ее постоянно, хотя она, по-видимому, не обращает никакого внимания и только изредка говорит себе же: "Ах, маменька, как у меня тут болит! Что ни делай, маменька, а под ложечкой не пройдет"
Живя уже в Дивееве шла осенью 1884 г.мимо ограды кладбищенской церкви Преображения Господня и, ударив палкой об столб ограды, сказала: «Вот как этот столб-то повалю, так и пойдут умирать, только поспевай могилы копать». Слова эти скоро сбылись: как повалился столб - блаженная Пелагея Ивановна, за нею умер священник Феликсов, потом столько монахинь, что сорокоусты, не прекращались целый год, и случалось, что двух сразу отпевали.
Многие годы скиталась она, юродствуя, до переселения в Саровский лес. Современники отмечали, что внешность блаженной Паши Саровской менялась от её настроения, она была то чрезмерно строгой, сердитой и грозной, то ласковой и доброй:
« Детские, добрые, светлые, глубокие и ясные глаза её поражают настолько, что исчезает всякое сомнение в её чистоте, праведности и высоком подвиге. Они свидетельствуют, что все странности её, - иносказательный разговор, строгие выговоры и выходки, - лишь наружная оболочка, преднамеренно скрывающая смирение, кротость, любовь и сострадание»...
Все ночи блаженная проводила в молитве, а днем после церковной службы жала серпом траву, вязала чулки и выполняла другие работы, непрестанно творя Иисусову молитву. С каждым годом возрастало число страждущих, обращавшихся к ней за советами, с просьбами помолиться за них.
После смерти в 1884 году дивеевской блаженной Пелагеи Ивановны Серебренниковой Паша осталась в обители до конца своих дней и в течение 31 года продолжала их общее предназначение: спасать души монашествующих от натисков врага человечества, от искушений и страстей, им ведомых по прозорливости.
Случаев прозорливости блаженной Паши невозможно собрать и описать. Так, однажды она встала с утра вся расстроенная, после полудня к ней подошла приезжая господа, поздоровалась и хотела побеседовать, но Прасковья Ивановна закричала, замахала руками:" Уйди, уйди! Неужели не видишь диавол! Топором говову отрубили!" Посетительница перепугалась, отошла, ничего не понимая, но вскоре ударили в колокол оповещая, что сейчас в больнице скончалась монахиня во время припадка падучей болезни; тогда стали понятны слова блаженной Паши.
Известно также, что в 1903 году во время прославления преподобного Серафима Саровского ее посетили Августейшие особы - Император Николай II и Императрица Александра Федоровна. Им предрекла блаженная скорое рождение долгожданного Наследника, а также гибель России и царской династии, разгром Церкви и море крови, после этого Государь не раз обращался к предсказаниям Параскевы Ивановны, посылая время от времени к ней великих князей за советом. Незадолго до своей кончины блаженная часто молилась перед портретом Государя, предвидя скорую его мученическую смерть.
Скончалась блаженная схимонахиня Параскева в возрасте 120 лет. Могилка Параскевы Ивановны находится у алтаря Троицкого собора.
Перед своей кончиной блаженная Параскева благословила жить в Дивеевской обители свою преемницу — блаженную Марию Ивановну.
Екатерина Синятникова,
18-07-2010 14:53
Предсказание Паши Саровской
Государь и Государыня как никто знали, что погибнет вся семья во исполнение Пятой Печати. Царица, как любая мать, не могла смириться с гибелью детей, чему косвенно противилась после четвертого по счету предсказания Паши Саровской в 1903 году. Вышивая на платье разбитой в Тобольске цесаревичем куклы цветок из семи лепестков, она пять лепестков изобразила цветущими, а два лежали сорванными у основания цветка. (Эта кукла у меня в часовне).
Узнав из предсказаний, что их именитые родственники за рубежом способствуют их гибели в 1918 году, они велела изготовить два прекрасных медальона в форме щита, на которых были изображены лики Георга V и Вильгельма II вместе с Государем, как напоминание об их родстве. (Медальоны "застряли" в Польше).
Государь тоже попытался изменить начертанное пророками. В 1905 году, после поражения, как и было предсказано Серафимом Саровским, в русско-японской войне, собрал всех архиереев, пользуясь своим правом Главы Церкви, и спросил у них: "А что если я приму ангельский (монашеский) чин и вам патриархом стану? "
Митрополит Сергий пишет: "И мы промолчали". Государь резко повернулся и вышел. Это был момент слабости. И был Государь покорен Воле Божией. Он знал Свое предназначение, знал, что ничего изменить нельзя и прибывал в полном смирении. В Вашей статье написано: "Вопрос о спасении из плена тогда не стоял, ибо нам дано было знать, что государь на это не рискнет" и далее: "Видимо, он тогда считал свою жизнь в безопасности". Какое незнание Государя!
Он всегда считал свою жизнь в безопасности. И когда снаряд из пушки Петропавловской крепости пролетел у него над головой, ранив жандарма Романова, сказав лишь перепуганным свидетелям свершившегося: "Еще не восемнадцатый!". И когда 16 километров в одиночестве шел в полном солдатском новом обмундировании, проверяя его на удобство, и когда брал на фронт своего больного сына, сидел с ним в окопах, ходил под снарядами... "Еще не восемнадцатый", - был его ответ. Все знали это. Великие Князья Его осуждали за это, считая слабым и суеверным. Они же ничегошеньки не знали о многочисленных предсказаниях пророков и не догадывались о безусловной покорности Государя воле Божией. Не надо было спасаться - Временное Правительство предлагало ему, а затем Царице с детьми, выехать к родственникам за рубеж. "Мы будем с нашим народом", - был ответ. А теперь поставьте себя на место Царя... Я бы бежала вперед паровоза: какая там христоподобная жертва! Хочется предложить им материалы нашего сайта, там все разъяснено и даже предугадано.
Да будет Вам известно, уважаемые почитатели Царственных Мучеников, что еще в 1 августа 1903 года святая пророчица Паша Саровская предрекла Царю и Царице страшную участь: быть убитыми вместе с детьми через 15 лет. Так и произошло.
"Далее, - сказала святая (три года назад она была канонизирована РПЦ), - вместе с тобою будут замучены четверо твоих слуг. За каждого убиенного из 11 человек Господь кладет по 10 лет. За Твою Семью - семь человек, вынь да положь - дьявол будет ходить по России. А за каждого из Твоих слуг Господь будет через каждые десять лет перепроверять: а покаялся ли русский народ? И если не покаялся, жаль мне этот русский народ: блевотиной должен изойти, пока не закричит: Монархию нам! И здесь – чем хуже, тем лучше, скорей покается. Но говорю тебе, Царь, к концу этих 110-ти лет будет Царь на Руси из твоей династии". Надо добавить: и сбудутся многочисленные пророчества относительно светлого будущего нашей Родины ("И всяк будет мечтать жить в этой стране").
Ну а теперь посчитаем:
17 июля 1918 года - официальная, пока не опровергнутая даже Вами, дата убиения Царской Семьи. Прибавьте 70 лет (семь умножить на десять), получаем 1988 год. Осенью 88-го Горбачев передает Громыке должность Генсека, готовясь к первым президентским выборам. Ровно 70 лет. О Царе - ни слова, еще страна коммунистическая, но правит страной уже не Генсек. Вспомните тяжелые для всех "перестроечные" два года! До девяностого года в стране голод, карточки. Паника небольшая, но надежда на перестройку есть у людей. Далее пошли щелкать десятилетия, предсказанные Пашей Саровской.
Считайте и вспоминайте: 88 + 10 = 98. Захоронили Семью. Не признаны останки, но Ельцин, видно, знал о пророчестве: боялся: захоронили в Усыпальнице Романовых. Простой народ, мало думающий, согласился с данными экспертизы, да и какая разница для простого народа. Не согласны были и есть монархисты, масоны и им сочувствующие. Не согласно и священноначалие. (Это - особый разговор, не для широкой публикации). О покаянии нет и речи, хотя в 1998 году Патриарх громогласно призвал народ к покаянию.
Что случилось дальше? Дефолт! Вспомните, какими тяжелыми для всех были следующие два года, до 2000-го! Пошло следующее предсказанное десятилетие. (1998 + 10 = 2008!) Вроде подвижки, как и в 98-м, пошли: три даты круглые совпали: 140-летие рождения Царя, десятилетие захоронения и 90-летие убиения. О Царе, как и в 98-м, заговорили. Тем более - Господь дал нам в правители лицом похожего на Царя Президента.
О покаянии - ни слова. Ой, как страшно! Началось с пустячка (для нас, грешных): Грузино-Абхазского конфликта. И понеслось по всему миру – без исключения – осуждение нашей великой Родины. Сколько было пролито в печати и в слюнях гневных речей! Прямо, скажем: разгневали Бога. Они забыли, что мы по определению третий богоизбранный народ. Что ж, получили все. Им - по делом, нам - потому что не покаялись к концу срока, данного нам Господом. Два года, как и в прошлые разы, покувыркаемся еще не кровавый понос, как обещал Серафим Саровский.
Это будет последнее десятилетие: с 2018 по 2028 года. А пока, после фиксированного 2010, еще восемь лет остается на мирную "блевотину". Дальше - Гражданская Война.
настроение:Задумчивое
До сих пор основными источниками сведений о Паше Саровской считались «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря», написанная митрополитом Серафимом (Чичаговым), и воспоминания монахини Серафимы (Булгаковой), близко общавшейся с келейницей блаженной Евдокией (Дуней) Барсковой. Обнаруженные же автором этих строк письма, несмотря на то что носят по преимуществу бытовой характер, представляют собой несомненную ценность как достоверный исторический источник, позволяющий подтвердить многие факты, известные из предания. Они также проливают свет на важные подробности, в особенности касающиеся кончины блаженной.
Прежде чем перейти непосредственно к письмам, необходимо сказать несколько слов об их авторах – келейнице, писавшей от имени блаженной, и ее адресатах. Из разных источников известно, что у блаженной Параскевы было несколько келейниц. Много лет старшей и наиболее любимой из них была монахиня Серафима (в миру Анна Ивановна Капустина). Но в 1913 году ее уже не было в живых.
Из воспоминаний монахини Серафимы (Булгаковой) известна другая келейница – послушница Евдокия Ивановна Барскова (1879 – после 1919 года). Приводимые ниже письма написаны послушницей Пелагеей. Точных сведений о ней нет. Однако можно предположить, что речь идет о послушнице Пелагее Федоровне Верховой (1871 – после 1919 года, из крестьян села Кременки Ардатовского уезда Нижегородской губернии), которая значится в списке сестер 1917-1919 годов под № 694 на синодичном и псалтирном послушании перед Евдокией Барсковой (№ 695).
Известно, что в домике Паши Саровской после ее кончины читалась непрестанно Псалтирь, а тот факт, что нижеприведенные письма написаны послушницей Пелагеей, может указывать на ее старшинство после кончины монахини Серафимы.
А.П. Тимофиевич, посетивший Дивеево и Саров в 1926 году, сообщает о многолетней келейной блаженной Паши монахине Киприане (Тимофиевич А.П. Божии люди. М.: Паломник, 1995. С. 92-93). К сожалению, пока не удается с достоверностью определить, о ком идет речь. Возможно, это всё та же бывшая послушница Пелагея, письма которой здесь приводятся, получившая в монашестве имя Киприаны.
Что касается ее корреспондентов, то сложно с точностью сказать, о ком в данном случае идет речь, один или два человека обозначаются мирским и монашеским именами. Однако можно сделать некоторые предположения. В Ильинском Афонском скиту находится большая икона преподобного Серафима Саровского со следующей надписью: «Дар надворнаго советника Константина Андреевича Патина. 27 Октября 1913 года».
Этим дарителем скорее всего был популярный в военных кругах автор-составитель сборников, руководств и указателей разного рода законоположений, касающихся военного ведомства, К.А. Патин. Он служил в 1890-х годах делопроизводителем Управления воинского начальника Крапивенского уезда Тульской губернии, а позже в той же должности в Тамбовской губернии.
Среди его работ наиболее известны «Полный и подробный алфавитный указатель приказов по военному ведомству, циркуляров, предписаний и отзывов Главного Штаба и прочих главных управлений и приказов, приказаний и циркуляров по всем военным округам за пятьдесят два года – с 1859 по 1911 г.», а также «Учебник для учеников писарских классов по ознакомлению их с письмоводством, делопроизводством и военными постановлениями».
Применительно к исследуемой теме важны три обстоятельства:
1) совпадение времени прибытия на Афон адресата письма со временем, обозначенном в надписи на иконе (1913 год);
2) была подарена именно икона преподобного Серафима Саровского, а не какого-либо иного святого;
3) К.А. Патин не продолжил свой капитальный справочник за последующие годы (это было сделано другим человеком), что косвенно указывает на его возможный уход в монастырь.
Хотя не существует твердых доказательств тождественности К.А. Патина и отца Серафима, а отсутствие сведений о лицах (или лице) с подобным именем в списке монахов и послушников Пантелеимонова монастыря за период между 1913 и 1915 годами не позволяет утверждать это с определенностью, автору исследования всё же представляется наиболее вероятным, что письма адресованы одному и тому же человеку.
В первую очередь на это указывает само их содержание. В первом из них (от 29 марта 1913 года) говорится о получении благословения блаженной для ухода на Афон, а во втором (от 30 мая 1913 года) об этом сообщается как об уже совершившемся факте. Кроме того, само нахождение всех писем в виде комплекса, хранящегося в библиотеке монастыря с давнего времени, также вероятнее всего указывает на один источник их происхождения.
Письма (всего их пять) написаны в период между 29 марта 1913 года и 11 мая 1916 года на 12 отдельных листах с оборотами. Необходимые пояснения даются в примечаниях к каждому письму. Печатаются с сохранением авторской орфографии и пунктуации. Публикуются впервые.
***
Глубокоуважаемый Константин Андреевич!
Получила Ваше письмецо и Святыню, за что приношу Вам сердечную благодарность, а также и за книги.
Вами присланную святыню, портрет Ваш и письмо подавала Старице Прасковье Ивановне, она что то все тревожилась, из чего я и заключила, что кто нибудь из домашних или из знакомых против Вашего желания идти на Афон, я спрашивала ни один раз Прасковью Ивановну, что благословит ли она идти Вам на Афон, но она ничего ни говорила, а все время была непокойная, так я ничего и не добилась и не поняла к чему это все она тревожилась .
Положитесь Константин Андреевич, на волю Божию, как Господь Вам научит, так и поступайте, только было бы у Вас искреннее желание послужить Господу Богу. Господь да благословит путь Ваш.
При пожелании Вам всех благ от Господа Бога и добраго здоровья пребываю душевно-почитающая Вас.
недостойная послушница Блаженной старицы грешная Пелагея
1913 года. Марта 29 дня
жертву Вашу 5 р. получила и передала Блаженной старице, она помолится за Вас.
Примечания
Нужно вспомнить, что это был разгар афонской смуты «имяславцев». Не с этим ли было связано беспокойство блаженной?
***
Преподобне отче Серафиме моли Бога о нас!
Боголюбивейший раб Божий Константин Андреевич!
Спасайтесь о Господе!
Получила Ваше письмецо, за которое приношу Вам глубокую благодарность.
Блаженная старица посылает Вам Божие Благословение и материнский привет, да хранит Вас теперь Сама Владычица, Царица Небесная Верховная Игумения Горы Афонской, под своим Божественным Покровом! Дай Господи Вам спасаться и духовно подвизаться во всех добродетелях христианской жизни.
Блаженная старица когда подавали Ваше письмо была что то тревожная, да Бог весть к чему она тревожится подумаешь на свой счет а выходит не так, мы слова ея объясняем по своему а выходит по другому, и когда только случится с тобой припоминаешь ея слова, и тут только их уразумеваешь. Так вполне предайтесь, Боголюбивейший Константин Андреевич, воле Божией Господь да устроит путь Ваш.
Желая Вам здоровья и милости Божией, пребываю с почтением к Вам недостойная послушница Блаженной старицы грешная Пелагия.
Серафимо-Дивеевский монастырь
***
Преподобне отче Серафиме моли Бога о нас!
Честнейший Батюшка О. Серафим!
Получили уважаемое письмецо Ваше, которому были рады, а то вспоминали, где наш подвижник и как живет, но теперь – видно из письма Вашего что живете слава Богу. Доброе дело, подвизайтесь – спасайтесь, время не ждет, а все приближается к концу. Да поможет Вам Господь еще более преуспевать в духовной жизни. Да и нас-то не забывайте.
Спаси Вас Господи за память и все добрые пожелания. Читала письмецо Ваше мамашеньке Прасковье Ивановне. Она шлет Вам Божие благословение и свое материнское, помолится за Вас и Вам велит чулочки вязать т.е. молиться. Да сохранит Вас Владычица во все дни жизни Вашей.
Взаимно и от нас примите поздравление с прошедшим Праздником Рождества Христова, Новым Годом, Св. Богоявлением и наступающей Св. Четыредесятницей, да поможет Вам Всещедрый Господь провести сии спасительные дни в добром здоровии, спасении и дождаться Светлаго Христова Воскресения.
Спасайтесь!
Да, действительно трудно жить Вашим бедным подвижникам, не имея насущнаго куска хлеба, жизнь подходит на древне пустынную. Помоги же им Господи! Мы в России еще этого не испытываем. Много скорбей принесла эта ужасная и небывалая война . Нет ни однаго семейства, чтобы было без слез.
Мамашенька всем велит усерднее молиться за Государя и христолюбивое воинство. Да ниспошлет Милосердый Господь победу над врагами нашими.
При молитвенном пожелании Вам всех благ от Господа Бога и здоровья. недостойная послушница Пелагия.
1915 года. Января 4 дня.
Примечания
28 июля 1914 г. Австро-Венгрия объявила войну Сербии, что стало началом Первой мировой войны, в которую 1 августа вступила и Россия.
***
Воистину Воскресе!
Возлюбленный о Господе и
Дорогой наш Батюшка О. Серафим!
Получили уважаемое письмецо Ваше и в нем письмо О. Архимандрита , которому и посылаю отдельно.
Спаси Вас Господи, глубокоуважаемый Отец Серафим, за поздравление и все добрыя пожелания.
Взаимно и Вас старица Прасковья Ивановна приветствует с текущими днями святой Пятидесятницы , молится за Вас да укрепит Воскресший Жизнодавец Ваши силы душевныя и телесныя и да поможет Вам потрудиться для Святой Обители и свое спасение.
Мамашенька часто оч. изнемогает. Иногда сами удивляемся, именно, что только Благодать Божия подкрепляет старческия силы ея. Она хотя и с трудом, все-таки встанет и попрядет ; а если кого ударит палкой 1-2 или 3 раза , то и не отдышится.
С портретом Государя Она часть разговаривает, но больше не понятно, только постом вслух сказала: «Государь! на конце, я оглядела» а потом опять шопотом говорила.
Дай Господи, что-бы скорее победить этаго гордаго врага – много он причинил скорбей всей-всей Матушки России и продчим, но конечно все делается по воле Божией за наши грехи.
У нас в Обители тоже ежедневно совершают молебен за Государя и воинов, а по субботам панихида по убиенным воинам. Вечная им память! Оне все св. мученики-страдальцы. Надо и нам туда стремиться от сей привременной и краткой жизни а главное смиряться и любить ближнего. Да поможет нам Господь!
Да, ни легко и Вашему О. Архимандриту в такие трудные времена, надо о всех заботиться, только надежда на милосердие Божие. Ах! как у Вас все дорого. Помоги-же Вам Господи! а у нас ржаная мука по 1р. 40к. и дороже за пуд.
Я часто думаю как Ваши пустынники-старчики собираются на обед, да наверное по смирению своему много и слез проливают. Простите меня за многоглаголание.
От души желаю Вам получить всех-всех благ от Воскресшаго Господа, а главное здоровья и душевнаго спасения. Доброжелательница Ваша гр. пос. Пелагия. Прошу Св. молитв Ваших за старицу, себя и сестер обители нашей.
Примечания
Настоятель Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне в 1909-1940 гг. архимандрит Иакинф (Кузнецов). Однако нельзя исключить возможность того, что речь идет о настоятеле Свято-Ильинского скита архимандрите Максиме (1901 – после мая 1914 г.). Поскольку только Ильинский скит не участвовал в событиях 1912-1913 гг., то понятна причина, по какой его мог выбрать для поселения Константин Андреевич.
Известен обычай блаженной прясть и раздавать пряжу в благословение как символ и поощрение к молитве.
Если блаженная была чем-либо или кем-либо недовольна, то часто колотила таковых своей палкой. «В эти годы многие приезжали в Саров и Дивеево. Приезжал и Распутин со свитой – молодыми фрейлинами. Сам он не решился войти к Прасковье Ивановне и простоял на крыльце, а когда фрейлины вошли, то Прасковья Ивановна бросилась за ними с палкой со словами: “Жеребца вам стоялого”, они только каблучками застучали.
Приезжала и Вырубова. Но тут, боясь, что Прасковья Ивановна опять что-нибудь выкинет, послали узнать, что она делает. Прасковья Ивановна сидела и связывала поясом три палки (у нее было три палки. Одна называлась “тросточка”, другая “буланка”, третья – не помню) со словами:
– Ивановна, Ивановна (так она сама себя называла), а как будешь бить? – Да по рылу, по рылу! Она весь дворец перевернула!
Важную фрейлину не допустили, сказав, что Прасковья Ивановна в дурном настроении» (Воспоминания монахини Серафимы (Булгаковой) // Преподобный Серафим Саровский и Дивеевская обитель. М.: Отчий дом, 2011. С. 396).
В воспоминаниях монахини Серафимы (Булгаковой) также сообщается об этом факте: «Перед смертью она всё клала земные поклоны перед портретом Государя. Когда она уже была не в силах, то ее опускали и поднимали келейницы.
– Что ты, Мамашенька, так на Государя-то молишься?
– Глупые, он выше всех царей будет.
Было два портрета царских: вдвоем с Государыней и он один. Но она кланялась тому портрету, где он был один. Еще она говорила про Государя:
– Не знай преподобный, не знай мученик?» (Там же. С. 396)
«Незадолго до своей смерти Прасковья Ивановна сняла портрет Государя и поцеловала в ножки со словами:
– Миленький уже при конце» (Там же. С. 397).
***
Воистину Воскресе!
Глубокопочитаемый батюшка О. Серафим!
Наконец-то и от Вас получила весточку. Спаси Вас Господи за добрыя Ваши пожелания. Взаимно и Вам желаю всего наилучшего, а паче всего душевнаго спасения.
Я Вам посылала письмо, но видно его не получали, не знаю, и это сохранно-ли получите. О дорогой нашей мамашеньки сообщаю Вам вторично, что она, наша дорогая, волею Божиею тихо и безболезненно скончалась 1915 г. Сент. 22 дня. Этот год она ослабела, но особенно с 14 сент. Ее соборовали, несколько раз причащали Св. Тайн и прочитали отходную, после чего она ясно сказала: «слава Богу». Говорила она мало. 14 Сент. сестры все с ней прощались, она раньше никому не позволяла целовать ручки, а если кому и давала это редкость, а тут всем давала, даже приподнимала, а кого за голову, или за волосы потреплет, как-бы учит. С этого дня она только и питалась св. водичкой. Глазками глядела на Св. Иконы и говорила: «Папенька! Батюшка Серафим! возьми меня я уезжаю домой», или «возьми меня», а ручкой как-бы кого к себе манила. Матуш. Игумения почти неотлучно здесь была, т.к. много раз приходилось ее безпокоить, и она несмотря на свои безчисленные дела по Обители все оставляла и приходила. Старица бывало скажет: «Матушка, дорогая сядь, сядь», и до тех пор не успокоится, пока она сядет около ея. Каждое слово старицы нельзя было слушать без слез. Когда мы просили ее помолиться за благодетелей ея, то Она сказала: «помолюсь за всех, за всех». Мы тут заплакали и спросили: Мамашенька, на кого-же ты нас оставляешь? «на Бога» Последния минуты она тихо дышала, и тако ея Праведная душа отошла ко Господу в 2? ч. дня. Тяжело было раставаться с этим духов. сокровищем, но путь этот неизбежен и твердо надеемся, что Она всех своих чад и кто ее помнит не забудет в своих великих молитвах у Престола Божия! Она и Вас незабудет свое чадо у Престола Божия. Отпевание соверш. 25 Сент. Нашим Преосвящ. Иоакимом . (Было торжественно и не вериться, что мамашеньки нет. Она духом всегда с нами.) Духовенством сказано было надгробное слово – и все присутствующия неутешно плакали.
Во время стихир на отпевании: Придите последнее целование все последний раз прощались с дорогой мамашенькой я и за всех ея почитателей простилась с Ней, как и при жизни ея я тоже за всех Вас прощалась.
Старица лежала величественная и покойная, так и не ушел бы от Нея. Тело ея погребено у собора рядом с блаженными Пелагией Ив. и Наташинькой. Стоит на ея могилке Крест, горит лампадочка, служ. панихиды.
В келии ея в продолжении 40 дней читали псалтирь о упокоении Праведной ея души, а теперь и о всех благодетелей. Горят свечи, масло и служат панихиды ежедневно.
На молитвен. память посылаю Вам поясок, которым послед. дни она была опоясана и держала своими ручками, и карточку. Я верю, что Вы молитесь о ней.
Убедительно прошу Вас о получении письма меня уведомить.
Душевно рада за Вас, что вы живете под Покровом Царицы Неб. и уже привыкли. Слава Богу! Да хранит Вас Матерь Божия за молитвы старицы во все дни жизни Вашей.
Прошу Св. молитв Ваших, греш. послуш. Пелагия.
P.S. Новых книг о старице пока еще нет .
Примечания
Игумения Александра (Траковская).
Иоаким (Левитский), архиепископ Нижегородский и Арзамасский в 1910-1918 гг.
Отдельные жизнеописания Паши Саровской помимо содержащегося в «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» были изданы еще при ее жизни:
Паша Саровская юродивая. М.: Изд-во И.Д. Сытина, 1904.
Юродивая Паша Саровская, старица и подвижница Серафимо-Дивеевского женскаго монастыря. М., 1904.
Саровская Паша юродивая подвижница. СПб.: Изд-во А.А. и Н.И. Холмушиных, 1906.
Паша, Саровская юродивая. Полное жизнеописание подвижницы. Одесса: Тип. Е.И. Фесенко, 1909. Последнее жизнеописание блаженной пользовалось особенно широкой известностью. В 1912 г. в Одессе было напечатано второе издание. По свидетельству А.С. Волжского (Глинки): «Книгу эту здесь (в Дивееве) продают всюду. Ею благословляет сама Паша – из рук ея дают книжку ухаживающия за П[р]асковьей Ивановной послушницы» (Волжский А.С. В обители преподобного Серафима. М.: Путь, 1914. С. 61).
Краткое жизнеописание
Блаженная Параскева Дивеевская, более известная как Паша Саровская (в миру Ирина Ивановна), родилась в селе Никольском Спасского уезда Тамбовской губернии (ныне Торбеевский район Мордовской Республики). Точная дата ее рождения неизвестна и определяется приблизительно между 1795 и 1807 годами.
Согласно свидетельству ее первого биографа священномученика Серафима (Чичагова), автора труда под названием «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря Нижегородской губ. Ардатовского уезда», блаженная Параскева была дочерью Ивана и Дарьи, крепостных крестьян помещиков Булыгиных. Кроме нее в семье было еще трое сыновей и две дочери.
В 17-летнем возрасте Ирина была выдана замуж за крестьянина Федора, с которым прожила 15 лет, не имея детей. По прошествии этого срока они с мужем были проданы в соседнее татарское село Сургодь помещикам-немцам лютеранского вероисповедания.
Новыми хозяевами будущей блаженной стали подлекарь (врач, не имеющий законченного медицинского образования), надворный советник Карл Шмиде и его супруга, урожденная фон Ганевальд.
Любопытно, что некоторые подробности биографии супругов Шмиде позволяют более точно определить дату рождения Саровской чудотворицы. «Шмид» (Schmied) по-немецки значит «кузнец», или Кузнецов, что указывает на низкое происхождение, в отличие от дворянской фамилии его супруги. Однако Карл Шмиде и его потомство были в 1832 году внесены в Третью часть дворянской книги Пензенской губернии, а позже и Тамбовской. Это значит, что около 1832 года Карл Шмиде дослужился до чина коллежского асессора, дававшего в то время потомственное дворянство и право владеть крепостными.
Место службы Карла Шмиде, по-видимому, находилось в городе Пензе, где он с супругой числился среди прихожан местной Лютеранской Евангелической Церкви (ГАТО. Ф. 161. Оп. 1. Д. 7198. 1845 г. Л. 22). Очевидно, что после получения дворянства в 1832 году Шмиде и купили землю в селе Сургодь, а к ней стали прикупать и крепостных крестьян. Если признать хронологически точными данные чичаговской «Летописи» о ключевых событиях из жизни святой, то выходит, что блаженная Параскева родилась не ранее 1800 года.
Через пять лет муж Ирины умер от чахотки и хозяева взяли ее в кухарки и экономки. Она категорически отказалась вновь выходить замуж и добросовестно занималась господским хозяйством. Но через полтора года произошла кража холстов у помещиков и подозрение пало на Ирину. По просьбе господ полицейские жестоко ее пытали, но она не призналась в краже. Позже благодаря помощи местных жителей полиция обнаружила истинную виновницу и место, где было спрятано украденное.
После происшедшего Ирина убежала в Киев, где ее нашли среди богомольцев. Беглянку вернули по этапу, но через год она вновь покинула прежних хозяев. Ее вновь разыскали и вернули помещикам, но те не захотели ее принять, и она пять лет скиталась в родных местах, пока не переселилась в глухой Саровский лес, где прожила около 30 лет. За годы подвижничества и юродства она приобрела широкую известность как среди монашествующих Саровского и Дивеевского монастырей, так и среди местного населения.
После кончины 30 января 1884 года (по ст. ст.) блаженной Пелагеи Дивеевской Параскева навсегда поселилась в Серафимо-Дивеевском монастыре, где приобрела буквально всероссийскую известность благодаря дару прозорливости.
Во время саровских торжеств 1903 года по канонизации преподобного Серафима Саровского блаженную посетили император с императрицей и члены царской семьи. Согласно дивеевскому преданию, Параскева предсказала им рождение сына-наследника. С этого времени началось почитание старицы царской семьей, так что, по свидетельству ее келейницы Евдокии Барсковой, к блаженной постоянно приезжали великие князья с вопросами от государя.
Блаженная скончалась 22 сентября 1915 года (по ст. ст.) в третьем часу дня. Она была похоронена за алтарем Троицкого собора Серафимо-Дивеевского монастыря в кирпичном склепе, над которым устроили часовню. Отпевание блаженной совершил епископ Нижегородский Иоаким (Левицкий). В советское время захоронение блаженной подверглось осквернению. При возобновлении монастыря в 1990 году могила была восстановлена и на ней поставлен крест.
Во время торжеств, посвященных 250-летию рождения преподобного Серафима Саровского, 31 июля 2004 года блаженная Параскева была причислена к лику местночтимых святых Нижегородской епархии, а 6 октября того же года Архиерейский Собор Русской Православной Церкви установил ее общецерковное почитание. Святые мощи были обретены 20 сентября 2004 года и почивают ныне в Казанской церкви Серафимо-Дивеевского монастыря. Память ее празднуется 22 сентября / 5 октября, а также в день памяти Собора Дивеевских святых 14 / 27 июня.
Домик-келья, где она жила, в 2004 году передан монастырю, ныне в нем находится музей блаженной Паши и истории Дивеевской обители.
Иерей Георгий Павлович
Загрузка...