Как называют органы правопорядка в разных странах мира. November 28th, 2016
Здравствуйте уважаемые.
Не так давно тут наблюдал за празднованием Дня сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, и сделал для себя небольшой вывод о том, что хотя давно уже органы внутренних дел у нас в стране именуются полицией, а не милицией, в простонародье (и не в обиду сотрудникам, коих я лично знаю немало и уважаю) называют менты. По идее, с переходом на полицию, должны были переименовать в понты, ан нет:-))
И вот решил собрать немного информации о простонародном именовании правоохранительных органов в некоторых странах. Читающих сотрудников попрошу не обижаться. Ибо Vox populi vox Dei:-))) А правоохранителей не любят нигде. Кто-то за жестокость, кто-то за коррумпированность, кто то за то, что пытается ограничить свободу. Но при всем при этом без них никак. Совсем никак. Там, где нет милиции (полиции, жандармерии и т.д.), или там где правоохранительные органы очень слабы - там хаос, беззаконие и мародерство. Так что при всей нелюбви большинства населения, только самые отмороженные не понимают нужно и важность органов внутренних дел. А там где важность-там и уважение. Вот такой вот парадокс - уважение и нелюбовь в одном флаконе:-)
Но перейдем к конкретике.
Итак, у нас правоохранителей обычно называют менты, мусора, лягавые
Давайте разбираться. Термин "мент" достаточно старый и пришел к нам из языка мазуриков. Напомню, что мазами или мазуриками у нас называли профессиональных преступников на рубеже 19-20 столетия. Пришло это названии от исторической части Польши под названием Мазовия (Мазурия), и первоначально обозначало мазовецкого вора. Польские преступные элементы немало привнесли в наш криминальный мир, в том числе и основу современной фени.
Мазовия.
Так что ввели его мазурики и уже в "Списке слов воровского языка, известных полицейским чинам Ростовского-на-Дону округа" (1914) мы можем прочитать следующее: "МЕНТ - околоточный надзиратель, полицейский урядник, стражник или городовой". Тут вопрос - откуда его узнали поляки, ведь в польском языке, насколько помню, такого слова нет. Оказывается, оно пришло из венгерского. По-венгерски mente значит - "плащ, накидка". В русском языке более популярна уменьшительно-ласкательная форма "ментик" - как объяснял В. Даль, "гусарская епанечка, накидка, верхняя куртка, венгерка" ("Толковый словарь"). Помните -у наших замечательных гусаров были эти самые ментики в шнурах:-).
Ментик гусарский
При чем здесь накидка, спросите Вы? Дело в том, что полицейские Австро-Венгерской империи носили плащи-накидки, потому их и называли "ментами" - "плащами". Вот оттуда слово перешло к полякам (часть Польши после 3 раздела попало под управление Австро-Венгрии), а после к нам, где и окончательно устаканилось. Тем более, после введения Советской властью не совсем правильного с точки зрения логики по отношению к правоохранительным органам латинского термина "милиция" оно стало созвучно слову мент.
Поздняя форма австрийского жандарма. Уже без ментика:-)
Жаргонное слово «мусор» произошло от аббревиатуры МУС — Московский уголовный сыск. После Революции 1917 года организацию переименовали сначала в МосУР, затем в МУР (Московский Уголовный Розыск) , но слово «мусор» осталось. Хотя некоторые пытаются найти общее с ивритом, вспоминая, что есть такое слово Мосер, которое обозначает- предатель. Нет никаких параллелей и это просо попытка натянуть сову на глобус:-)
Лягавые или легавые- это уже классика. Слово было еще дореволюционное и обозначало сыщиков, которые ведут розыск преступников. Помните как там у Куприна: «После завтрака Сашка Повар растянулся вдоль нары и, окруженный товарищами, стал рассказывать повесть о том, как он бежал из Сибири и как его изловили в Н-ске; предварительно он осведомился, нет ли в камере легавых»
. И в этом есть своя логика. С одной стороны, легавые - порода отличающихся хорошим чутьем и настойчивостью охотничьих собак. С другой - сыщики, охотящиеся за преступниками работали не в форменной, а в самой обычной одежде, имея при этом, как и все остальные полицейские, имели номерные жетоны, но носили их не открыто, а за отворотом пиджака. Так повелось, что его закрутку с наружной стороны они маскировали значками общества охотников с изображениями человека, стреляющего уток, или идущей по следу легавой собаки. В принципе, маскировать закрутку можно было любым значком, но престижным была именно охотничья легавая. Вот примерно так:
Но а что же в других странах, спросите Вы. Ну, давайте посмотрим.
В США полицейских принято именовать flatty, busy, constable, cop, copper, policeman, patrolman, officer. Самое распространенное - это Коп. Версий появления этого слова несколько. По одной из них, самой популярной, американские полицейские 1850-х годов носили восьмиконечные медные звёзды, вот от слова copper, т.е. медь по английски, и стали их называть копами.Еще одна версия: cop — просто аббревиатура выражения "патрульный полицейский" (Constable on Patrol). Констебль-это полицейский низшего чина.
Еще есть название фараоны, и вот тут совсем сложно. Есть 2 основные версии. По первой, из-за того что на долларе США изображена усеченная пирамида, а полиция ей служит. По второй, просто потому что у полицейских в конце века были дубинка и шлем:-)
В Британии полицейских больше всего принято называть полицейских Бобби. Это произошло от имени премьер-министра Великобритании - Роберта Пиля (сокр. от Роберт - Боб или Бобби) . Будучи министром внутренних дел, он реорганизовал полицию, сделав ее более эффективным и успешным публичным учреждением. Все это происходило в начале 19 в. Тогда полицейских прозвали bobby или peelers (присмотритесь еще раз - Robert Peel). Сейчас нередко их зовут копами, а те, кто крайне пренебрежительно к ним относится- rasher (поджаренный кусок бекона, то есть свинины).
А вот в бывшем доминионе Британской империи Австралии полицию называют не бобби или копы, джеки ((jack). Поначалу австралийцы называли своих полицейских жандармами, а среднестатистического полицейского звали, соответственно, Джон Дарм. В какой-то момент фамилия у Джона исчезла, и он был переименован в Джека.
Во Франции самое распространенное прозвище полицейских — флик (flic). О происхождении слова французы спорят до сих пор. Оно появилось в середине XIX века. Первоначально полицейские назывались мухами (mouche). Затем, считают эксперты, французскую "муху" заменила нидерландская fliege, затем превратившаяся в flic. Уже много позже французы придумали расшифровывать слово flic как Federation Legale des Idiots Casques (в буквальном переводе "Легальная федерация идиотов в шлемах").
А еще французских полицейских называют пуле (poule), то есть в буквальном переводе курицы. Дело в том, что парижское полицейское управление на набережной Орфевр занимает место старого рынка, где раньше торговали птицей. Отсюда такое и неблагозвучное наименование. Наконец, самое известное во всем мире название французских полицейских — "ажан" (agent), то есть просто "агент".
Набережная Офевр 36, бывшее полицейское управление Парижа
В Германии полицейских называют быками (Bulle). Почему, мало кто знает, но многие немцы считают, что прозвище произошло от животного. Называют быками, за упрямство и силу.
В Испании полицейских называют poli, уменьшительно-ласкательное от police. Любят своих стражей видимо:-)))
В Италии полицейских называют sbirro, прозвище имеет латинские корни (birrum - красный плащ) . Изначально полицейские носили красную форму, вот отсюда и прозвище. История чем-то схожа с нашими «ментами» .
В Голландии все прозвища имеют еврейские корни. Так в более благополучных районах такого же Амстердама в основном встречается прозвище smeris - наблюдать (слово пришло из древнего Иврита) а в менее благополучных районах принято прозвище klabak - собака (на Идише).
Вот такие вот дела...
Приятного времени суток
Продолжая тему полиции, я хочу написать о том, как в разных странах именуются полицейские. Многие меня упрекают в чрезмерной политизированности блога, вот вам пост не про политику.
Вообще на тему, как и почему именно так называют полицейских и ментов в разных странных и в разные времена, можно диссертацию написать, но я ее писать не буду, просто вкратце, реально, довольно интересно. Сначала о нашей милиции и царской полиции.
«Мусора» - это обращение появилось еще при царской России, и, конечно же, оно пришло, от кого? Правильно от евреев. В местах ссылки и компактного проживания людей этой национальности складывались преступные группировки, которые пользовались словом «Мосер», в переводе с иврита – передает. На жаргоне так называли жандармов, сопровождающих зеков, потом так стали называть всех полицейских. Впоследствии слово приобрело современное звучание.
Некоторые полагают, что слово «мусор» произошло из абривиатуры МУР, но самом деле первая версия больше, похожа на правду, поскольку, даже слово «блатной» пришло в бандитский МИР из идиша. Blatte (идиш) – лист, бумажка, записочка. Конечно иврит и идиш разные языки, но опять же повторюсь все это образовывалось в местах компактного проживания, где все и смешивалось.
Откуда появилось слово «мент», сократили от милиционера, не совсем так. Это тоже не наше русское изобретение. Слово появилось еще до революции, так называли и полицейских и тюремщиков. Не трудно выискать доказательства, открываем список слов воровского языка 1914 года и смотрим: «МЕНТ - околоточный надзиратель, полицейский урядник, стражник или городовой». Но русский язык конечно богат, но полицейский и мент, вещи не совместимые. Поэтому ищем, откуда же это все к нам пришло. А завезли это слово поляки, которые его свистнули у венгров. По-венгерски mente значит - "плащ, накидка". Дело в том, что полицейские Австро-Венгерской империи носили плащи-накидки, потому их и называли "ментами" - "плащами".
Во времена ГУЛАГА началась некая война этих слов, носители, как они считали себя истинной воровской культуры говорили «мусор», другой же лагерь предпочитал не касаться слов из Иврита и говорил «мент. Но победили оба лагеря, так что произошла боевая ничья. Но как видно русские люди очень законопослушные, но очень любят разные новые слова.
Теперь к проклятым капиталистам.
Слово «Сop», которое употребляют в Америке и иногда в Англии так же как наше слово «мусор» имеет две легенды происхождения.
Первая утверждает, что слово «Сop»произошло от названия значков, которые носили первые полицейские. Значки были из меди, на английском медь называется copper. Вот от этого слова и сократили.
Вторая версия более правдоподобная слово «Сop» завезли англичане. И произошло оно от слова Капер. Так называли людей, которые с высшего позволения Короля могли грабить и захватывать чужие суда в пользу своего государства. Короче говоря, узаконенные пираты. Caper от старо французского – захватывать, грабить. К началу 19 века это слово поменяло форму и стало называться to cop – захватывать. Вот с этого пошло и поехало.
В самой Англии полицейских больше называют Бобби, нежели Копы. Это произошло от имени премьер-министра Великобритании - Роберта Пиля (сокр. от Роберт - Боб или Бобби). Будучи министром внутренних дел, он реорганизовал полицию, сделав ее более эффективным и успешным публичным учреждением. Все это происходило в начале 19 в. Тогда полицейских прозвали bobby или peelers (присмотритесь еще раз - Robert Peel). В этой битве слов первое победило и закрепилось за английскими полисменами.
Во Франции самая богатая палитра названий стражей закона. Так многие называют полицейских фликами. Мало кто знает, откуда это слово пришло, эксперты говорят, что изначально полицейских называли мухами (mouche), но затем из голландского языка пришло слово fliege, затем его трансформировали во flic. Прижилось оно потому что французы придумали расшифровку этому слову Federation Legale des Idiots Casques (в буквальном переводе "Легальная федерация идиотов в шлемах").
Так же французских полицейских называют курицами – poule, просто парижское управление полиции находится на месте, где раньше был рынок птицы. В Арабских кварталах принято называть полицию – фараонами, наверно потому арабов они гоняют больше, чем всех остальных. Ну, самое распространенное это agent – просто агент.
В германии полицейских называют быками (Bulle). Почему, мало кто знает, но многие немцы считают, что прозвище произошло от животного. Называют быками, за упрямство и силу. Не знаю, упрямство может быть, но сила. Не видел в Германии здоровых полицейских, в смысле конституции тела. Но они немцы, им виднее.
В Испании полицейских называют poli, уменьшительно-ласкательное от police. Любят своих стражей законы, да и чего воровать в Испании, оливки если только.
В Италии полицейских называют sbirro, прозвище имеет латинские корни (birrum – красный плащ). Изначально полицейские носили красную форму, вот отсюда и прозвище. История чем-то схожа с нашими «ментами».
В Голландии все прозвища имеют еврейские корни. Так в более благополучных районах такого же Амстердама в основном встречается прозвище smeris - наблюдать (слово пришло из древнего Иврита) а в менне благополучных районах принято прозвище klabak – собака (на Идише)
Вот такая вот история с кличками и именами. Наш изобретательный народ обязательно внесет свою лепту в название полицейских.
Переименование российских милиционеров в полицейских, скорее всего, никак не скажется на слове "мент", которым в России принято называть этих людей. И наверняка российских полицейских не станут называть копами.
Коп (cop) — едва ли не самое известное прозвище полицейских в мире. И это притом, что оно не такое уж и старое. По данным составителей словаря Уэбстера, самого авторитетного толкового словаря английского языка в США, это слово в значении "сотрудник полиции" появилось в 1859 году. Словарь не разъясняет этимологии. Версий же того, как это слово появилось, несколько. Самая распространенная заключается в том, что cop — сокращенное от copper (медь), а у первых американских полицейских были восьмиконечные медные звезды. Еще одна версия: cop — просто аббревиатура выражения "патрульный полицейский" (Constable on Patrol).
Во всем мире знают прозвище британского полицейского бобби (bobby): человека, создавшего британскую полицию, звали Робертом (Бобби — уменьшительное от Роберта). Сэр Роберт Пил, британский политик, занимавший посты и министра внутренних дел, и премьер-министра, в 1829 году распорядился создать лондонскую полицию — знаменитый Скотленд-Ярд. Некоторое время лондонцы называли полицейских и "бобби", и "пилер", но первое прозвище оказалось более живучим. Правда, после Второй мировой войны и оно постепенно стало вытесняться американским словом "коп". В среде, где полицейских не уважают, за ними закрепилось уничижительное rasher (поджаренный кусок бекона, то есть свинины).
Самое распространенное во Франции прозвище полицейских — флик (flic). О происхождении слова французы спорят до сих пор. Оно появилось в середине XIX века. Первоначально полицейские назывались мухами (mouche). Затем, считают эксперты, французскую "муху" заменила нидерландская fliege, затем превратившаяся в flic. Уже много позже французы придумали расшифровывать слово flic как Federation Legale des Idiots Casques (в буквальном переводе "Легальная федерация идиотов в шлемах").
А еще французских полицейских называют poule — курицами (парижское полицейское управление на набережной Орфевр занимает место там, где раньше торговали птицей). Наконец, самое известное во всем мире название французских полицейских — "ажан" (agent), то есть просто "агент".
В Германии полицейских называют быками (Bulle), в Испании едва ли не самое приличное прозвище для полицейских — поли (poli), в Италии — сбирро (лат. birrum — "красный плащ"), по первоначальному цвету полицейской униформы. В Нидерландах самые популярные прозвища полицейских имеют еврейские корни. Их называют smeris (возможно, от древнееврейского "наблюдать") и klabak (от "собаки" на идише). Кстати, собаками, ищейками и свиньями полицейских называют почти повсеместно. В Австралии полицейских давным-давно принято называть джеками (jack). В отличие от истории с британскими бобби к основателю австралийских сил правопорядка это не имеет никакого отношения. Поначалу австралийцы называли своих полицейских жандармами, а среднестатистического полицейского звали, соответственно, Джон Дарм. В какой-то момент фамилия у Джона исчезла, и он был переименован в Джека.
Когда-то работники сыска так и представлялись «Мусор такой-то» – и в этом не было ничего обидного
В стране где, как говорят, половина сидела, а половина охраняла, не мог не возникнуть и своеобразный тюремный сленг. Он прочно вошел в жизнь общества. В России собеседник может скатиться на тюремный жаргон совершенно внезапно, кем бы он ни был, – академиком или простым работягой.
Две версии нехорошего слова
Жаргонизм «мусора», которым называют сейчас сотрудников полиции, возник еще тогда, когда они были милицией. Существует две версии происхождения слова «мусор» как обозначения работников правоохранительных органов.
В царской России это слово было лишено оскорбительного смысла. В те времена сыскной отдел московской полиции назывался Московским Уголовным Сыском (МУС). Вплоть до революции полицейские столицы так и представлялись: мусор такой-то. Имелось в виду: М осковское У правление С ыскного О тделения Р оссии или М осковского У головного С ыска О перативный Р аботник.
С 1917-го года МУС получил более благозвучное название, но словечко уже закрепилось в народной речи. Оно обозначало не только служащего силового ведомства, но и стало синонимом подлеца, карьериста и беспринципного человека.
По второй версии, слово “мусор”, как и другая блатная лексика, родом из Одессы. Город-порт известен своей древней и богатой криминальной традицией, а также влиятельной еврейской общиной. Огромное количество жаргонной лексики сформировалось именно в одесских еврейских уголовных кругах.
Всем известные понятия «фраер», «бугор», «ништяк» имеют корни в иврите. Оттуда ведет свою родословную и слово “мусор”. Оно образовано от древнееврейского слова «мосер», означающего человека, который что-то сообщает.
Это слово обозначает также доносчика, того, кто “стучит” органам правопорядка на своих знакомых и близких людей. И в русской жандармерии, и в советской милиции услуги сексотов были востребованы. Слово “мусор” как обозначение представителя милиции перешло и на них.
Венгерские менты
Жаргонное выражение “мент” стало еще одним вызывающим обиду служителей правопорядка наименованием их профессии. В среду российских преступников слово “мент”, также, как и “мусор”, вошло еще до революции. Это слово упоминается в секретном пособии по блатному жаргону, выпущенному МУРом еще в конце 20-х годов. Согласно справочнику, слово "мент" у “блатных” обозначает тюремного надзирателя или сотрудника милиции.
Специалисты-филологи считают, что “мент” проник в язык российского криминалитета из польской уголовной “фени”. Это синоним слова «мусор». В польский язык “мент” попал, в свою очередь, из Венгрии. В венгерском языке есть слово “mente”, означающее плащ-палатку, которую носили венгерские жандармы.
Русский писатель Владимир Даль в своем знаменитом “Толковом словаре” указал, что слово “ментик” - это верхняя куртка у гусар. Вместе с польскими каторжанами прозвище «мент» и попало в нашу страну. Им стали называть надзирателей, полицейских урядников или городовых
Два месяца назад сотрудники МВД по воле президента Медведева обрели новое старое официальное имя. В том, как полицейских звали в народе раньше, и, возможно, будут звать в будущем, разбирался обозреватель "Власти" Шамиль Идиатуллин.
Россия переживает уже четвертое пришествие полиции. Первым, естественно, страна обязана главному германофилу Петру Великому. В 1718 году он учредил в Петербурге Главную полицию во главе с Антоном Девиером, голландско-португальским выкрестом и нежеланным зятем князя Александра Меншикова. Вражда с князем в итоге чуть не сгубила первого генерал-полицмейстера, который довольно скромно начал с установки фонарей и скамеек, а также с организации пожарной службы — на большее штата в полсотни подьячих, офицеров и нижних чинов просто не хватало.
Второе полицейское внедрение тоже было связано с распространением германской культуры, порядка и еще нескольких теорий. Оно затронуло лишь оккупированные территории СССР, но все равно стало причиной, по которой нынешнее переименование милиции повсеместно встречает злые насмешки с использованием терминов "курка", "млеко", "яйки".
Дальнейшие приключения термина "полиция" в России развивались независимо от германофилии. В практический оборот слово вернул Борис Ельцин, в 1993 году подписавший закон "О федеральных органах налоговой полиции". Лингвистическая реформа в силовых структурах только набирала ход, бывший КГБ РСФСР в сжатые сроки был переименован четырежды (Агентство федеральной безопасности — Министерство безопасности — Федеральная служба контрразведки — Федеральная служба безопасности). Считалось, что МВД-то точно не увернется. Однако увернулось.
Пункты вызова милиции, не прошедшие переаттестацию по внешнему виду, едва ли станут эффективными полицейскими кнопками
Приход к власти силовиков с немецкой выучкой обязан был изменить ситуацию: в 2002 году Владимир Путин благословил заместителя руководителя своей администрации Дмитрия Козака на подготовку масштабной реформы, которая должна была развести федеральную полицию и муниципальную милицию, а сам полгода спустя внезапно превратил налоговую полицию в антинаркотическую. Тезис о том, что умелый работник полиции может заниматься чем угодно, можно было считать доказанным. А вот реформа захлебнулась, не начавшись.
Оброненное знамя поднял Дмитрий Медведев. В августе прошлого года он заявил: "Нам нужны профессиональные люди, сотрудники, которые эффективны, честно и слаженно выполняют свою работу. Поэтому я считаю, что пришла пора вернуть органам правопорядка их имя — полиция".
И все судорожно принялись вспоминать, что это за имя такое и какие радости с ним связаны.
Радостей оказалось много.
Президент Медведев, судя по заявлению, исходил из того же соображения, что и большинство соотечественников: милиция — образование непрофессиональное, до боли знакомое и беспощадное, как нелюбимый сосед по коммуналке. А вот полиция по определению эффективные, честные силовики-профи. Стереотип, безусловно, обоснован, но смысл у слов, как ни странно, совершенно обратный. "Милиция" в переводе с латыни "военная служба", а "полиция" — "государственное устройство". То есть как раз милиционер является милитаризованным силовиком, в то время как полицейский — обычный чиновник. В принципе сравнение отечественного правоохранителя со среднестатистическим зарубежным нередко это подтверждает. Не исключено, что сравнение оказалось доступным и для властей, помимо прочего решивших обуздать стихийный, но все более очевидный милитаризм, вписанный в милое название.
"Закошмаривания", аттестации, сокращения и прочие перекраивания милицейской формы пока не то чтобы добавили полицейского содержания. Но куда больше широкую общественность почему-то волнует, как новоявленных полицейских называть (варианты читателей "Власти" см. в материале "Уважаемый полицай").
Причины волнения не слишком очевидны. Сотрудники абсолютного большинства переименованных спецслужб прекрасно обходятся древними прозвищами (например, ФСБ) или полным отсутствием таковых (например, ФСО). Спору нет, роскошь человеческого общения с сотрудником МВД является куда более распространенной. Но постановка вопроса намекает, что этот сотрудник заведомо отличается от остальных людей в погонах. Которых вообще-то принято называть по званиям или фамилиям.
Это, конечно, сопряжено с некоторыми трудностями. Например, соискателям полицейского внимания придется учить звания (все-таки давно миновали описанные детской классикой времена, когда мальчишки даже в кромешной темноте пытались высмотреть, сколько ромбов или шпал у служивого собеседника в петлице). Или, наоборот, самим полицейским придется пришивать над кармашком табличку с фамилией, что представляется довольно вычурной деталью формы, носители которой страстно тяготеют к карнавальной стихии масок и разбитых объективов.
Впрочем, обе трудности снимаются по щелчку. Никто не мешает, например, узаконить обращение "э-э, военный", внедренное в массовое сознание расхлюстанными героями художественного фильма "ДМБ". С другой стороны, никто не запрещает вернуть не только органам правопорядка, но и сотрудникам их имя. Какое-нибудь. Иванов, Девиер, да хоть Кочубей. Будет каждый сотрудник богат, славен и легконазываем. Ну или можно присваивать (вернее, возвращать) новую фамилию вместе с очередным званием.
Официальный старт смешной дискуссии дал, как ни странно, министр внутренних дел Рашид Нургалиев, который сперва твердо рекомендовал обращаться к своим подопечным "господин полицейский", а позже назвал это пожелание необязательным. Формула министра вполне логична, ибо сопоставима с "товарищем милиционером" изяществом и малоприменимостью. И так же заставляет вспомнить то ли анекдот про расплавленное олово, падающее на голову боевого товарища, то ли известную истину об особенностях русского языка, компенсирующего долготу казенных команд краткостью альтернативной лексики, заточенной под боевые условия.
Правоохранители активно поддержали слова Дмитрия Медведева о сотрудниках, которые "честно и слаженно выполняют свою работу"
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ
"Господин полицейский", конечно, на целый слог короче "товарища милиционера", за пределами кинематографа почти не существовавшего. Но все равно шансов прижиться у варианта министра не больше, чем, например, у "господина сотрудника правоохранительных органов" или "гражданина служителя внутренних дел".
Неудивительно, что сочинение альтернативных версий приобрело массовый характер.
Особо оглядываться было не на что. Российская история не знала единого общепринятого обращения к представителю социальной группы "защитник правопорядка". К ним обращались по званию, должности, имени-отчеству, за глаза тоже называли очень по-разному, но большинство общеупотребимых (а то и внедренных великими писателями, как, скажем, "держиморда" с "унтером Пришибеевым") вариантов рано или поздно списывалось — в лучшем случае в фольклор, в основном детский (например, "архангел", "фараон", "мурка", "мильтон" и различные представители рода собачьих). Впрочем, это свойственно многим языкам. Тот же английский знал кучу наименований служителей закона — от bobby до fuzz, и, наверное, только стальной машине Голливуда обязаны своей тотальностью обращение officer и назывной термин cop.
Похожая история произошла в России, где в 90-е при несомненной помощи кинематографа (в его телевизионном варианте) были почти узаконены соответственно "командир" и "мент". Которые по большому счету списыванию-то не подлежат. Петровское заимствование "командир" будет звучать гордо в любых ушах, расположенных над погонами. А "мент" не обременен ни негативным смыслом, ни связью со словом "милиционер". Исследователи арго утверждают, что слово проникло в Российскую империю из империи Австро-Венгерской, в которой mente ("плащ", у гусар — "ментик") именовали местных полицейских (аналогичный подход в свое время породил русские варианты "красноперые" и "синие фуражки"). Возможно, оттого, что с невинным и где-то даже гусарским прозвищем смирились сами работники МВД, "мент" в неравной борьбе почти уже победил своего ровесника "мусора", происходящего, как считается, то ли от прозвища осведомителей на иврите, то ли от аббревиатуры Московского уголовного сыска.
Но стихию уже не остановить. Возможное переименование заставило украинских кэвээнщиков пошутить "Были менты, станут понты" еще лет пятнадцать назад. Теперь ситуация, понятно, обострилась. В обсуждение вариантов разной степени искрометности был втянут даже премьер Владимир Путин (см. материал "Они утомили" в N 10 от 14 марта), говоривший о несуществующей должности ПИЗДЮН (полицейский инспектор по защите детей и юношества) с тем же энтузиазмом, с каким в свое время он намекал на излишнюю сложность расшифровки ГИБДД (после чего, напомним, в обиход вернулось привычное ГАИ).
Идеи пока делятся на лестные, издевательские и несовместимые с жизнью. Последние исходят, как правило, от самих новообращенных полицейских, стремящихся не отставать от любимого начальника. Даже на тематических форумах представители МВД мечутся между "сударь" и "гражданин начальник" (дескать, "пусть привыкают: от тюрьмы и от сумы..."), но в итоге смиренно отмечают: "Все равно будут звать "полицай"".
Впрочем, те же бывшие милиционеры выдвигают и версии, более свойственные коллективному бессознательному рунета, типа "светлый воин добра" или "ПИВ — представитель исполнительной власти".
Отрыв от реальности неизбежен в любой дискуссии на данную тему. Немного потоптавшись на "полицаях", доброхоты неминуемо переходят к "жандармам", "опричникам", "полицеймакам", а потом уносятся в дебри лингвистики, истории и политического сопромата. И почти в любом голосовании уверенно побеждает наименее вменяемый вариант, будь то "генацвале", "робокоп", "эцилопп" или "полисемантик".
Можно упираться в укорененный осмысленный традиционализм — и вернуть народу прекрасное слово "городовой", калькирующее смысл "полицейского". Чтобы деревне не было обидно, тамошнего стража порядка следует назвать "селовой". А чтобы совсем подбодрить депрессивных аграриев, именно это наименование необходимо распространить на все ведомство. "Селовые структуры" — поди плохо. И только городового на базаре назвать особо — "окололоточный".
Можно вспомнить про преимущественный характер работы полицейских и обращаться к ним "господин оформитель", а на следующей стадии общения — "господин упаковщик".
Однако реформа МВД началась все-таки не с переименования милиции, а с сокращения ее численности, начавшегося в декабре 2009 года. Тогда мало кто заметил довольно символичный рекорд: ужиматься МВД начало со штатной численности 1,4 млн человек. Символизм состоит не только в том, что почти таким же (1,67 млн) на тот момент было общее поголовье госслужащих в России, но и в том, что как раз такая же численность была у советского МВД периода его абсолютного расцвета и господства, пришедшегося на 1953 год. Как известно, в день смерти Иосифа Сталина Лаврентий Берия триумфально вернулся в обновленное и усиленное ведомство, поглотившее по такому случаю МГБ. Ведомство Рашида Нургалиева доросло до сопоставимых размеров без всяких смертей, слияний и поглощений. И оказалось на самом-то деле в разы крупнее бериевского.
Ведь МВД образца 1953 года подмяло под себя практически все силовые и специальные ведомства страны, от разведки с контрразведкой до служб, которые сегодня называются ФСО и ФСИН. На милицию в колоссе приходилось менее 20% штата. Кроме того, это ведь было министерство страны, население которой почти в полтора раза превосходило современное российское. Соответственно, тогда один милиционер приходился чуть ли не на тысячу жителей СССР. А сегодня один полицейский приходится почти на сотню жителей России.
Реформа МВД, конечно, ориентируется не на бесчеловечные бериевские показатели. Пока Дмитрий Медведев говорит о доведении штатной численности органов внутренних дел до 1,1 млн к январю 2012 года — когда, надо полагать, и завершится волшебное превращение милиции в полицию.
Выбор общепринятого обращения к сотрудникам МВД (если уж всех заботит исключительно оно) зависит в конечном счете от того, что будет дальше.
Очевидно, реформа завершится полным успехом, профессиональные люди станут выполнять свою работу так честно, слаженно и эффективно, что общественный порядок начнет поддерживаться сам собой, преступность будет сокращаться — а с нею и численность полиции, которой не оставят иного выбора ее же честность и эффективность. В итоге полиция ужмется пусть не до полусотни человек, с которых начиналась 300 лет назад, но до какого-то охватываемого разумом количества.
Еще очевиднее, что реформа завершится полным успехом несколько иного рода, подтверждением чему, как это принято в России вообще и МВД в частности, станет ураганный рост численности столь необходимых стране честных и эффективных сотрудников. И вскоре обнаружится, что полицейский — это не каждый сотый, а каждый пятидесятый, двадцатый, а то и пятый россиянин. Плоть от плоти народной, и совсем не крайняя. И называть его, стало быть, надо так, как мы называем себя.
Загрузка...